Этнокультурные связи кыргызов Тянь-Шаня с населением Прииртышья и Алтая

Версии о происхождении центрально-азиатского компонента кыргызского этноса

Более аргументированную версию о происхождении центрально-азиатского компонента кыргызского этноса и приблизительной хронологии его перемещения на Тянь-Шань предложил археолог Д. Г. Савинов. По его мнению, проникновение основных кыргызских племен из региона Саяно-Алтая на Тянь-Шань началось только в XIII в., когда произошел очередной мощный поток движения кочевых племен из Центральной Азии на Запад (Савинов, 1984. С. 89-104). При этом Д. Г. Савинов считает, что на Тянь-Шань переселились не собственно енисейские кыргызы, а те кыргызские племена с Алтая и из Джунгарии, которые в течение длительного периода смешивались с местными племенами этих регионов и были носителями изменившейся культуры, которая существенно отличалась от культуры енисейских кыргызов. Это положение Д. Г. Савинова в настоящее время находит подтверждение в исследованиях кыргызских археологов (Табалдиев, 2009. С. 163-165). Важной заслугой Д. Г. Савинова является отход от устаревшей «теории» прямого переселения кыргызов с Енисея на Тянь-Шань.

Сторонники концепции автохтонности кыргызов также разделяются на следующие группы, исходя из определения базового компонента происхождения кыргызского народа.

Известный русский этнограф Н. А. Аристов предпринял первую попытку разобраться в этногенезе кыргызов на основе сопоставительного изучения родоплеменного состава тюркоязычных народов Сибири и Средней Азии (Аристов, 1895; 1897). Хотя в своей работе Н. А. Аристов руководствовался положением о том, что «...чистокровных племен и родов нет, и преобладают союзы разного происхождения», однако все же пришел к одностороннему выводу о происхождении кыргызов от потомков древних усуней. Эта гипотеза, выдвинутая на основании созвучия названий древних обитателей Тянь-Шаня - усуней и некоторых родоплеменных групп нынешних кыргызов, была поставлена под сомнение уже В. В. Бартольдом (Бартольд, 1968. С. 268) и французским ориенталистом П. Пельо (Pelliot, 1960. С. 317). Тем не менее новые археологические материалы, обнаруженные в результате раскопок древних курганов Тянь-Шаня усуньской эпохи, свидетельствуют о преемственной связи некоторых культурных традиций между кыргызами и усунями (Табалдиев, 2009. С. 168, 169).

Однако это вовсе не доказывает прямое происхождение предков современных кыргызов от древних усуней, а лишь показывает, что отдельные осколки усуньских племен через многих передатчиков древнетюркской и монгольской эпохи влились в состав кыргызского народа.

Известный русский синолог Н.Я. Бичурин выдвинул гипотезу о происхождении тяньшаньских кыргызов от потомков народа болу (Бичурин, 1998), При этом Н.Я. Бичурин считал, что самоназванием тяньшаньских кыргызов является этноним бурут (китайская транслитерация - «болу»), который фактически являлся экзоэтнонимом, данный кыргызам калмаками Джунгарии (Абдыкалыков, 1963. С. 123-127). В свою очередь, китайцы заимствовали этот термин от калмаков, и в цинских источниках XVII-XVIII вв. в отношении кыргызов Тянь-Шаня употребляется только этноним болу (бурут). Именно это ошибочное суждение, основанное на некритическом восприятии сведений поздних китайских источников, привело Н. Я. Бичурина к неверному выводу относительно тождественности древнего этнонима жителей горной страны Болор с этнонимом бурут, который сами кыргызы практически не знали.

Аналогичную позицию занимал и немецкий синолог В. Шотт, который писал, что впервые болу стали известны Танской династии в 696 г., когда они были подданными тибетцев (Shott, 1865. С. 129-174). Ошибочность концепций И. Бичурина и В. Шотта впервые была показана еще Ч. Ч. Валихановым (Валиханов, 1985. С. 57-59). Однако позже эту гипотезу с определенной оговоркой поддержал синолог А. А. Кондратьев (Кондратьев, 1959. С. 138-141).



Помимо изложенных выше двух основных теорий, имеется и другое компромиссное научное мнение по данной спорной проблеме, которое фактически является завуалированным вариантом теории автохтонности. Ярким представителем этого направления является известный казахский ученый и путешественник Ч. Ч. Валиханов, который еще в середине XIX в. ввел в научный оборот сведения ряда новых восточных источников, где содержатся ценные сведения по этнической и политической истории кыргызских племен в эпоху позднего Средневековья на Тянь-Шане.

В результате анализа сведений ряда персидских и тюркских источников Ч. Ч. Валиханов показал несостоятельность гипотезы Ю. Клапрота и А. И. Левшина о переселении кыргызов с Енисея на Тянь-Шань только в начале XVIII в. и одновременно отверг ошибочный тезис И. Бичурина о происхождении кыргызов от народа «болу» (Валиханов, 1985. С. 57-59). Сам же Ч.Ч. Валиханов считал, что кыргызские племена по экономическим соображениям постоянно совершали длительные перекочевки на огромных пространствах, расположенных между Саяно-Алтаем и Тянь-Шанем. Отвергая теорию переселения, он пытался доказать, что основной родиной кыргызов являются Тянь-Шаньские горы, и лишь в летний период они оттуда совершали длинные переходы до Саяно-Алтайского региона в поисках пастбищ, а с наступлением осени возвращались обратно. По его мнению, эти перекочевки между Тянь-Шанем и Саянским хребтом были настолько обыденны, что восточные летописцы не придавали им никакого значения. Именно этим обстоятельством он пытался объяснить этнические связи между енисейскими и тяньшаньскими кыргызами (Валиханов,Ш5. С. 57-59).

Позже точку зрения Ч.Ч. Валиханова поддержали казахский ученый А. Маргулан и кыргызский историк А. Хасанов. А. Маргулан, критикуя гипотезу А. Н. Бернштама о многоэтапном переселении кыргызов из Южной Сибири на Тянь-Шань, отмечает, что теория миграции была отвергнута еще Ч. Ч. Валихановым, который сумел показать ошибку ряда ученых, спутавших обычные перекочевки с переселением. Для подкрепления своего мнения А. Маргулан привел материалы из рассказа «Поминки по Кокетею» эпоса «Манас», связанные с перекочевкой кыргызов Тянь-Шаня в Прииртышье для проведения поминок по Кокетей-хану (Маргулан, 1959. С. 183,195-197). Однако это свидетельствует лишь об этнокультурных связях кыргызов Тянь-Шаня с населением Прииртышья и Алтая в прошлом, и не может служить доказательной базой регулярных ежегодных перекочевок кыргызов на огромные расстояния. Резюмируя изложенное выше, можно отметить, что сторонники этой концепции предложили теорию перманентных перекочевок кыргызских племен на огромных пространствах, расположенных между Тянь-Шанем и Саяно-Алтаем.

Эта версия перекочевок не нашла подтверждения в исследованиях современных историков и этнографов. Дело в том, что ни Ч.Ч. Валиханов, ни его последователи не приняли во внимание тот очевидный факт, что кыргызы, в отличие от казахов, не принадлежат к числу классических кочевников, которые «в поиске травы и воды» ежегодно перемещаются меридионально на дальние расстояния. Кыргызы, будучи полукочевниками, осуществляли вертикальные перекочевки на короткие дистанции в зависимости от сезона, а переселение в другие регионы они совершали только в исключительных случаях, либо под давлением более могущественных соседей, либо в результате военных походов их самих в пределы соседних государств.

Споры о переселении кыргызов с Енисея на Тянь-Шань