Формирование кыргызского народа в IX-XVIII веках

Этнические процессы в Южной Сибири в IX-XII веках

После разгрома Уйгурского каганата Государством енисейских кыргы­зов в 840 г. отмечается разнонаправленное движение последних на просторах Центральной Азии. Их расселение в Северо-Западной Монголии, Туве, на Ал­тае и Джунгарии было обусловлено прежде всего политическими причинами, а именно - покорением уйгуров. Преследуя отступающих уйгуров, кыргызы в 841-848 гг. проникают в Прибайкалье на востоке и в Восточный Туркестан на юго-западе.

Однако уже в начале X в. наблюдается постепенное сужение территории государства енисейских кыргызов в Центральной Азии и возвращение кыр­гызских племен в привычные для них горно-лесные районы Саяно-Алтая.

Несмотря на кратковременное господство, енисейские кыргызы по всей обширной территории своего расселения оставили характерные археологиче­ские памятники. Д. Г. Савинов выделяет минусинский, тувинский, красноярско-канский, прибайкальский, алтайский и восточно-казахстанский локаль­ные варианты их культуры в IX-X вв. (Савинов, 1984. С. 89-97). Эти выводы согласуются со сведениями письменных источников, что позволяет говорить о том, что уже вскоре после своего образования Кыргызский каганат распал­ся на шесть отдельных княжеств.

Хронологически наиболее близкое к эпохе «кыргызского великодержавия» анонимное географическое сочинение X в. «Худуд ал-алам» (Hudud al-alam...) сообщает о существовании по крайней мере четырех обособленных друг от друга областях кыргызов - Кыргыз, Фури, Кесим и Каркар(а)хан. Автор другого географического сочинения «Нузхат ал-муштак» ал-Идриси (XII в.) наряду с государством кыргызов говорит и об области Гиргир, этот то­поним является несколько видоизмененным вариантом упомянутого в «Худуд ал-алам» названия Каркарахан (Кумеков, 1972. С. 66). Историк монгольской эпохи Ала ад-Дин Ата Малик Джувейни в своем сочинении «Тарих-и Джа-хангушай» (XIII в.) повествует о стране Кыргыз и Селенга, что соответству­ет области Фури в «Худуд ал-алам» и области Баргуджин-Токум, упомянутой в труде Рашид ад-Дина.

Согласно информации Рашид ад-Дина (XIV в.), ко времени возвышения Чингисхана некогда могущественное государство енисейских кыргызов уже не существовало, от него сохранились лишь небольшие в политическом отношении самостоятельные, фактически независимые княжества, возглавляе­мые суверенными правителями, которые носили титул «инал» (Рашид ад-Дин, 1952. С. 102, 122, 150,151). Характеризуя состояние страны кыргызов в указан­ный период, Рашид ад-Дин упоминает названия областей и княжеств, которые по традиции относились к этому Каганату: Кыргыз, Кэм-Кэмджиут, Алакчин (Алафхин) и Баргуджин-Токум. В то же время в китайской хронике монголь­ского периода «Юань ши» при описании страны кыргызов упоминаются об­ласти Цилицзисы (Кыргыз), Ханьхэна, Кяньчжоу (Цяньчжоу или Кэм-Кэмд­жиут), Иланьчжоу, Анкэла (Ангара или Баргуджин-Токум) и Усы (Кычанов, 2003. С. 53-54; Vasary, 1971. Р. 469-482).

На основе изучения археологических материалов установлено, что в ка­ждом из локальных вариантов комплекс материальной культуры кыргызов под влиянием окружающих народов формировался по-разному (Кляшторный, Савинов, 2005. С. 265). Процессы этнической консолидации вокруг кыргыз­ских племен шли более интенсивно, вероятно, на западе страны, где попавшие под их власть близкородственные им тюркоязычные племена Алтая и Приир­тышья относительно быстро смешивались с племенем-гегемоном.

С возвышением Кыргызского каганата в середине IX в. связана возмож­ность переселения части енисейских кыргызов на Тянь-Шань, которое, по мнению ряда исследователей, сыграло решающую роль в формировании этноса. Однако специалисты связывают появление кыргызов на Восточном Тянь-Шане в то время с военным походом, а не миграцией этноса (Кляштор­ный, Савинов, 2005. С. 265).

Поэтому в «Диван лугат-ат тюрк» Махмуда Кашгари, где имеется подроб­ная и самая достоверная информация о расселении тюркских племен в этом регионе в XI в., мы не находим упоминаний о компактных группах кыргызов на Тянь-Шане и в Семиречье. Автор локализует их рядом с племенем ябаку, которое проживало на берегу реки Ямар (Катунь), расположенной в пределах Алтая (Мокеев, 2010. С. 58-67).



Сравнение сведений письменных источников с данными археологии, этно­графии и лингвистики показывает, что часть енисейских кыргызов в резуль­тате расширения территории своего каганата во второй половине IX в. расселилась на Алтае и в Прииртышье.

Затем в течение двух-трех столетий там шли процессы взаимодействия и интеграции между пришлыми племенами енисейских кыргызов и кимакско-кипчакским, а также и тогуз-огузским на­селением. Результаты этого отражены у автора XI в. Гардизи. В своем сочи­нении «Зайн ал-ахбар» он рассказывает, что глава кыргызов прибыл в некую местность, расположенную между владениями кимаков и тогуз-гузов. Хан то-гуз-гузов поссорился со своим племенем, поэтому гузы постепенно стали пе­реходить к этому неверному. Он ко всем относился благосклонно и оказы­вал им милость, так что вскоре их собралось множество. Впоследствии тому племени, которое собралось около него, он дал имя кыргыз (Бартольд 1973. С. 46, 47).

В этом предании обращают на себя внимание мотивы о формирова­ли кыргызской этнической общности внутри кимакского племенного союза одновременно об этнических связях кыргызских племен с тогуз-гузами. По-Юбная этнополитическая ситуация в южной Сибири возникла во второй поло­вине IX в., когда произошло возвышение Кыргызского каганата и его границы одновременно тесно соприкасались с пределами кимаков и уйгуров (токуз-гу-зов). По заключению археологов, западные и северные склоны Горного Алтая служили политическими границами Каганата с Кимакским государством, а так­же этническим барьером между кыргызами и кимаками (Савинов, 1984. С. 106).

Известие Гардизи о происхождении кыргызов в результате их смешения с тогуз-гузами (уйгурами) и кимаками в какой-то мере отражает реальную картину этнических процессов среди тюркских племен южной Сибири и Центральной Азии, протекавших после установления господства над этим обшир­ным регионом Кыргызского каганата.

Очевидно, в данном случае речь идет о формировании новой этнической общности на Алтае и Прииртышье, которая сложилась в результате консолидации местных племен кимакско-кипчакского и тогуз-огузского (уйгурского) происхождения вокруг пришлых кыргызов.

Если после крушения Уйгурского каганата в 840 г. в Северо-Восточной Монголии и Туве не было серьезных политических препятствий для инте­грации оставшихся частей тогуз-огузов (уйгуров) вокруг кыргызов, то на западных границах Каганата еще некоторое время существовало достаточно сильное Государство кимаков. По свидетельству ал-Идриси, соперничество царя кимаков с карлуками и кыргызами, правители которых тоже именовали себя каганами и так же претендовали на «уйгурское наследство», было весь­ма острым (Кляшторный, Савинов, 2005. С. 120). Однако в конце X в. или на­чале XI в., после гибели Кимакского государства в результате очередной мощ­ной волны миграции племен в Великой степи, часть кимакских племен Алтая и Прииртышья, пришедшая в движение из-за давления на них со стороны киданей, также попадает в зависимость от кыргызов.

Эпоха «Кыргызского великодержавия»