Махрамское сражение
Подавление восстания
12 августа карательные войска приступили к подавлению восстания. Между карателями и повстанцами произошел рад серьезных столкновений. Восставшие, храбро сражаясь с карателями, оказывали им самое сильное сопротивление. Генерал-майор Бардовский о столкновении, состоявшемся недалеко от Ходжента в 20 числах августа, писал, что на втором переходе от Ходжента карательный отряд повстанцами в числе 7000 человек. Казаки под начальством полковника Скобелева, в числе восьми сотен, 4 орудий и ракетной батареи, "целый день вели бой с неприятелем", т.е. восставшими. Представитель колониальных властей, коллежский советник Вейнберг, отметил, что 21 августа царские войска Тререшли границу Кокандского ханства и вскоре были окружены громадными скопищами кипчаков и кара-кыргызов, с которыми наши (царскиевойска — К.У.) вступили в перестрелку, время от времени приходилось прибегать к артиллерийскому огню, чтобы отгонять партии слишком назойливых (инсургентов—восставших—К.У.). Но все же повстанцы, несмотря на свое численное превосходство и упорное сопротивление, не могли устоять против хорошо вооруженного регулярного и обученного царского отряда и постепенно отступили к крепости Махрам, находившейся в 44 верстах от п Ходжента. Махрам считался одной из крупнейших крепостей в Кокандском ханстве. Она была обнесена двойными глинобитными толстыми стенами, снабжена водой, продуктами питания, всевозможными военными припасами, большим запасом пороха, снарядов, многими фальконётами и 40 орудиями. Махрам был укреплен валами, особенно его левая сторона, откуда ждали наступления карателей. Там был наполнен водой глубокий ров и установлено 24 орудия. В этом укреплении были сосредоточены основные силы восставших, насчитывавших в своих рядах более 30 тысяч человек. Повстанцы решили в Махраме дать решающий отпор царским войскам.
С 21 августа карательный отряд начал наступление с двух сторон: горным путем через кыштак Кара-Кум и с южной стороны крепости. Повстанцы, несмотря на превосходство сил карателей в вооружении и организации, стойко защищались и нанесли наступающим колоннам сильный урон. Смелость и решительность действий восставших не отрицали даже царские чиновники и офицеры. В частности, Вейнберг в своем донесении от 25 августа 1875 г. вынужден был признать, что "неприятельские скопища бросились на нас с тыла и левого фланга. Однако, плохо вооруженные и неорганизованные восставшие не могли устоять против царских регулярных войск и вынуждены были отступить с боем. Часть отступающих бросилась в реку Сыр-Дарью, не желая попадать в руки карателей.
Царские генералы и офицеры, жаждавшие военной карьеры и славы, пытались отличиться в подавлении восстания.
Они, проявляя большую жестокость в Махрамском "деле", безжалостно уничтожали повстанцев. Пытаясь нагнать страх на коренное население и "проучить" его, каратели зверски потопили в Сыр-Дарье сотни восставших. Вот что можно читать по этому поводу в приказе по войскам Туркестанского военного округа от 25 августа 1875 г.: "Начальник кавалерии полковник Скобелев довершил поражение кокандцев, лихо преследуя, гнал неприятеля на протяжении 15 верст, бегущих прижали к Сыр-Дарье (река —К.У.), потоплено и порублено много". Об этом же, как о героическом поступке, поспешил сообщить императору туркестанский генерал-губернатор.
В Махрамском сражении, состоявшемся 121—22 августа, восставшие понесли огромные потери, оставив на поле боя несколько тысяч человек убитыми и ранеными. Они вынуждены были покинуть крепость Махрам. Каратели тоже понесли потери. С их сторон было убито и ранено 40 человек. Восставшие с боем отступили, Абдурахман Афтобачи "бежал одним из первых". Карательный отряд, преследуя отступающих повстанцев, 25 августа подошел к г. Коканду, где его начальник Кауфман получил телеграмму, в которой царь поспешил поздравить с махрамской победой.
Первое же серьезное поражение сорвало маску с лица временных попутчиков восстания. В частности, после поражения при Махраме Наср-Эддин, Иса-Аулие, Султан-Муратбек, Атакул-Батыр-Баши, Хал-Назар-датха и многие другие представители феодальной верхушки, не уверенные в дальнейших успехах восстания и считавшие свою цель в основном достигнутой, изменили восстанию и поспешили перейти на сторону карателей и просить пощады у царской власти. Они решили сохранить в своих руках власть под покровительством царизма.
В этих целях 25 августа Наср-Эддин хан отправил к Кауфману делегацию в составе Исой-Аулие и имамом Фазил-Ахматом Магзума, с ценными подарками и русскими пленными. Эта делегация заявила о покорности и просила пощады. Кауфман сказал о том, что он предпочитает "иметь с ним (Наср-Эддин-ханом—К.У.) личные переговоры под Кокандом". На следующий день Наср-Эддин-хан вышел, на встречу с Кауфманом, "склонив свою повинную голову и изъявив покорность вместе с вожаками восстания просил пощадить и сохранить самостоятельность Кокандского ханства". Кауфман признал ханом Наср-Эддина и обещал сохранить ханство.
31 августа с письмом к названному начальнику царского карательного отряда обратился Абдурахман Афтобачи и другие представители кипчакской и кыргызской феодальной знати, предавшие восстание. Они просили о даровании им и их народу того же спокойствия, каким пользуется население г. Коканда". Однако Кауфман изъявил желание "лично переговорить со старшими людьми" и предложил им прибыть к нему. Афтобачи и окружающие его кипчакско-кыргызские феодалы не решились явиться к указанному царскому сатрапу. Они предпочли пока остаться с восставшими. Ибо эти представители феодальной знати опасались упустить власть из своих рук в случае победы повстанцев. Но среди попутчиков восстания все больше и больше росло стремление прекратить борьбу при условии полной амнистии со стороны царской власти.
27 августа Кауфман вместе с вышеуказанной депутацией отправил письмо жителям г. Коканда, в котором пытался устрашить свободолюбивый дух. Вот что сказано в этом письме: "Если жители Коканда встретят меня с хлебом и солью, я зла им не сделаю. Но если они будут драться, то тогда пощады городу не будет, он будет занят с боем, разгромлен, и тогда кровь несчастных жертв падет на головы виновных в непокорности и несправедливой борьбе против войск Великого Белого Царя". Городская феодальная верхушка, получив это письмо, поспешила встретить царских победителей с хлебом и солью и заявить о своей раболепной покорности. Иначе отнеслись к указанному письму городские низы, которые видели, что царские каратели также жестоко действуют, как и ханские войска, защищая интересы эксплуататоров. Они стали готовиться к более серьезному выступлению.
Вынужденная борьба повстанцев против царских колонизаторов в 1875 г
