Тайна Чон-Таша

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

Морфологический корпус медицинского института - ме­сто невеселое.

В подвале - два морга, в учебных комнатах студенты изучают анатомию. Заблудившись в безлюдных лабирин­тах верхних этажей, я неосторожно вошла в один из таких классов...

Только на специалистов рассчитана рабочая обстанов­ка и в физико-техническом отделении Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы. Привычные таб­лички, запрещающие вход посторонним, воспринимаются здесь сделанными прежде всего для блага самих посто­ронних.

... На столах, на полках в трех комнатках расставлены человеческие черепа. То, что они из чон-ташского "захоронения", видно сразу по небольшим, как правило, круг­лым отверстиям разной величины.

В затылочной кости - и в лобной.

В затылочной - и в челюсти.

В затылочной - и в виске.

А вот две аккуратные дырочки рядом. Не природой созданные, рукотворные.

Что думает человек, в очередной - десятый, двадцатый, сороковой раз щелкая затвором? Нажимая курок? Дрожит ли его рука? На месте ли его душа? Или «честно служащим идее» эмоции вроде бы и ни к чему?

Зарабатывали на хлеб исправно. Стреляли в затылок.

Сотрудники физико-технического отделения должны дать ответы на вопросы следствия. Определить пол, возраст, расовую принадлежность тех, чьи останки были об­наружены, установить причину смерти, давность захоронения,

По специальным компьютерным программам судебно- медицинской остеологии - науки о костях - мы определяем пол и возраст неизвестных, - говорит Руслан Чукин. - Делаем это по черепу: именно он несет максимальную
информацию о личности. К тому же, вы сами видели, каким образом были "захоронены" там люди: их просто-напросто сбрасывали, скидывали в печь. Поэтому установить соответствие отдельных извлеченных из земли костей определенному черепу практически нельзя.

Возможно ли по черепу установить личность кого-либо из тех, чьи останки были извлечены на Чон-Таше?

В наших условиях это очень сложная работа, может быть и невыполнимая. Возможности наши ограничены: не все черепа сохранились полностью. Есть множественные их части, разрозненные фрагменты, уже не подлежащие экспертизе. Для установления принадлежности сохранившихся черепов конкретным людям надо иметь как можно больше информации о каждом человеке: прижизненные фотографии, данные о перенесенных болезнях, травмах, стоматологическом статусе. В девяти черепах обнаружены коронки из желтого металла. Эксперты уже установили, что это золото. Есть и одна искусственная челюсть, верхняя.

По образованию Руслан Чукин врач, работал реаниматологом в республиканской клинической больнице. Из четырнадцати лет стажа шесть - в судебно-медицинской экспертизе. Работы, по словам Чукина, много: свыше трех сотен экспертиз в год. А сейчас еще и чон-ташское дело.

В экспертной группе Чукина работают молодые врачи Жолдошбек Жуманалиев и Сатинбек Калматов. Сатинбек проводит очередные замеры, определяет размеры черепа: продольный, поперечный и высотный диаметры, верхнюю высоту лица, полную высоту лица. Заложенные в один из компьютеров эти и еще два десятка показателей через несколько минут вернутся к эксперту Юрию Беспалому листом бумаги с указанием пола погибшего. Выводы компьютера трудно подвергать сомнению (маленькая деталь: говоря о двух черепах, определенных машиной как жен­ские, Чукин не знал о туфельке 36-го размера, выкопанной вместе с другими вещественными доказательствами).

Экспертиза по костным останкам - одна из самых слож­ных. По степени заращения швов свода черепа и стерто­сти зубов здесь определяют и возраст погибших. Из не­скольких цифровых результатов диагностики компьютер сам выбирает средний. В зависимости от возраста чело­века и степени сохранности черепа точность этого иссле­дования составляет от одного-двух до десяти лет.

Предварительные, пока еще неполные данные были получены в начале июля.

Руслан Чукин:
- Судя по изменениям костной ткани, давность захоро­нения составляет 50-55 лет. Большинство погибших были азиатской национальности в возрасте примерно от соро­ка лет до шестидесяти. Моложе этого возраста - единицы.



Входные огнестрельные отверстия, как правило, одиноч­ные. Есть двойные и даже тройные - встретились пока два случая... Только что получены данные вот по этому черепу.

И собеседник ставит череп на стол рядом с моим блок­нотом.

- Принадлежит лицу мужского пола. Наиболее вероят­но, европеоидной расы. Возраст 40-50 лет, рост примерно 169 сантиметров. На черепе два огнестрельных поврежде­ния... А здесь, в центре затылочной кости, вот смотрите, на расстоянии тридцати одного миллиметра ниже шва - сквозное повреждение округлой формы, диаметром шесть миллиметров. Со стороны внутренней костной пластинки отчетливо виден скол костной ткани. Это признаки входного огнестрельного пулевого повреждения.

Череп женщины, скорее всего монголоидной расы. Возраст от сорока одного до пятидесяти, рост - около ста пятидесяти девяти сантиметров. Есть основания полагать, что смерть, наиболее вероятно, наступила от огнестрельного повреждения...

Это - только часть, фрагмент свода черепа. Вот лобная кость и часть теменной. Повреждений, напоминающих огнестрельные, здесь нет. Установить пол, возраст, рост, а также причину смерти экспертиза не может.

Раскопки на Чон-Таше были начаты по инициативе республиканского КГБ.

Был поздний вечер, рабочий день закончился, но председатель Комитета принял журналиста сразу.

Располагает ли КГБ какими-нибудь архивными данны­ми по чон-ташскому захоронению?

Генерал майор Джумабек Асанкулов:
Еще не проведен весь комплекс оперативно-следственных мероприятий. Поэтому говорить о каких-либо конкретных фактах считаю преждевременным. Тем более - делать далеко идущие выводы.

Мы стараемся снять завесу тайны с того, что происхо­дило, как правило, без свидетелей, в самые "закрытые" - даже для нас сегодня - годы разгула сталинских репрес­сии.

Как вы знаете, мы сами извлекали останки, сами отправили их на экспертизу. Наши сотрудники вместе с коллегами из прокуратуры и МВД работают сейчас в архивах, ищут родственников расстрелянных, свидетелей. И каждое неловкое, неосторожное слово в печати способно самым серьезным образом осложнить эту кропотливую работу.

Будем называть вещи своими именами: нельзя спекулировать на этой трагической теме, на человеческом горе. На днях у меня побывала дочь одного из тех, кто был репрессирован в тридцать седьмом. Вот здесь, где вы сидите, она дважды падала в обморок. Столько слез горя мои кабинет никогда еще не видел.

По всему было видно, что генерал Асанкулов и сам разволновался не на шутку.

Мы привлекаем к работе крупных специалистов: антропологов, криминалистов, судмедэкспертов. Для того, чтобы проверить правильность данных, которые уже имеются в распоряжении следствия. Надеемся, что через два-два с половиной месяца эта работа будет завершена.

Беседа была закончена. Вопросы остались.

Когда был приведен в исполнение смертный приговор?

Кого из тех, чьи останки были обнаружены, вы можете назвать уже сегодня?

Эти вопросы в те дни мне приходилось задавать в различных ведомствах и кабинетах, в том числе и высоких. Было бы большим преувеличением сказать, что некото­рые, наделенные полномочиями должностные лица, торо­пились с представлением такой информации для печати. Хотя и были согласны, что сведения эти в принципе не разглашают тайну следствия.

Можно даже попытаться как-то объяснить эту ситуа­цию, хотя и тогда этот «заговор молчания» очень смахивал на привычную перестраховку.

Все, кто так или иначе по долгу службы имел отношение к чон-ташскому делу, впервые столкнулись с таким наследием прошлого.

С такими доказательствами по уголовному делу.

Да и само уголовное дело по факту захоронения жертв массовых репрессий 30-40 годов, было возбуждено в республике впервые.

Ни у кого не было опыта такой работы. Ни у тех, кто вел следствие пытаясь выяснить все обстоятельства чон-ташской трагедии ни у тех, кто об этом пишет.

Я уже не рассчитывала получить, ответ. И ошиблась.

Отрывок из книги "Тайна Чон-Таша." опубликован с согласия автора Регины Хелимской.

Тайна Чон-Таша. 12 июня 1991 год