Открытие кинематографической Киргизии на IX Московском кинофестивале. Часть - 13
IX Московский фестиваль - особенный фестиваль
На заключительной пресс-конференции на многочисленные вопросы советских и зарубежных корреспондентов отвечали создатели фильмов, представленных на фестиваль в конкурсе и вне конкурса: Р. Викторов («Москва — Кассиопея»), С. Соловьев («Сто дней после детства»), Г. Пиесис («Вей, ветерок!»), операторы Ю. Гантман («Дерсу Узала») и К. Орозалиев («Красное яблоко»), автор сценария «Дерсу Узала» Ю. Нагибин, актеры конкурсных фильмов: М. Мунзук из Тувы, С. Чокморов и Г. Аджибекова. Объективная реальность — плодотворное развитие многонационального советского киноискусства — была представлена иностранным журналистам наглядно и убедительно.
Эту мысль подчеркнул в своем выступлении кинорежиссер С. И. Юткевич. — Прекрасно,— сказал Сергей Иосифович,— что здесь, на этой пресс-конференции одновременно идет большой разговор и о дебютах молодых, которые мы видели в «Красном яблоке», и о новых работах признанных мастеров мирового кинематографа. Главная ценность, главная особенность нашего кинофорума заключается в соединении имен и работ молодых и маститых, в участии и в фестивале, и в этой пресс-конференции фильма молодой национальной кинематографии и фильма Акира Куросавы — великого режиссера современности, на работах которого мы учились и учимся. Я преклоняюсь перед его экранизацией русской классики. Лучшего кинематографического прочтения Горького и Достоевского, сделанного им в фильмах «На дне» и «Идиот», я не видел...
Экранизация произведения русского писателя и путешественника В. К. Арсеньева дала возможность японскому режиссеру осуществить заветную мечту юности — показать на экране человека, находящегося в гармонии с природой. Мысль, волнующая Куросаву, проходит через весь фильм, дает толчок к размышлению о месте человека в сегодняшнем мире, его взаимоотношениях с окружающим. Сюжетно «Дерсу Узала» строится как рассказ о двух—1902 и 1907 года — путешествиях Арсеньева по Уссурийской тайге, о встречах его с охотником-гольдом, о дружбе, проходящей суровые испытания,— природой, людьми. В нашей стране шли многие фильмы. Куросавы — «Расёмон», «Жить», «Красная борода», «Под стук трамвайных колес». Демократизм его творчества, живое сострадание художника народному горю, углубленный анализ психологии (любимый писатель Куросавы, по его собственному признанию — Достоевский, с его безмерным соучастием к чужому горю — «он страдает вместе с теми, кто страдает»,— говорит режиссер) находят в «Дерсу Узала» свое логическое продолжение. — Люди забыли,— говорил Куросава,— о том, что человек — часть природы. Они хищнически истребляют ее. Загрязнение окружающей среды приняло такие размеры, что эта проблема стала планетарной. Флора и фауна гибнут на наших глазах.
...Мы находимся накануне катастрофы. Об этом нужно кричать на всех перекрестках. Что касается меня — я не умею говорить словами. Я говорю фильмами...
В отличных работах старейшего тувинского актера Максима Мунзука (Дерсу) и актера Малого театра Юрия Соломина (Арсеньев), в высоком операторском мастерстве Асакадзу Накаи, Юрия Гантмана и Федора Добронравова, сумевших передать на экране не только оттенки изменчивых красок безграничной, полной гордого величия Уссурийской тайги — во все времена года, но и эмоционального состояния героев, видна уверенная режиссура большого художника-гуманиста, неустанно продолжающего неспокойные размышления о том, как сделать человека счастливым, как помочь ему жить... Суйменкул Чокморов сыграл в фильме Куросавы небольшую, но важную роль Чжан-Бао.
— Фестиваль для нас, кинематографистов из Киргизии,— говорил он после конкурсного показа фильма,— особый праздник. Я встречался здесь со многими старыми друзьями из Ирака, Сирии, с польскими режиссерами Кавалеровичем и Гофманом. С огромным удовольствием смотрел работы зарубежных коллег — шведской актрисы Андерсон в «Белой стене», японского актера Кена Огата в «Крепости, из песка», итальянца Гасмана в ленте «Мы так любили друг друга». Это актеры мирового класса. У них есть чему поучиться... Осенью мне предстоят съемки в Японии, в советском фильме «Бомба для председателя». Там, видимо, будет продолжен разговор о работе в новом фильме Куросавы.
К. Орозалиев, оператор-постановщик «Красного яблока»:
— Фестиваль — это встреча с большими фильмами, с разными кинематографическими школами. Запомнились операторские работы Рохаса в «Сожжении Иуды» (Венесуэла), Давидсона в «Белой стене» (Швеция). Приятно было встретить здесь своих бывших однокурсников но ВГИКу. Оператор Шаравдорж, мой друг из Монголии, приехал со своим новым фильмом «Год затмения солнца» о событиях на Халхин Голе в 1939 году...
Гульсара Аджнбекова:
Я впервые приехала на Международный кинофестиваль. Все дни для меня здесь были незабываемы. Просмотры, знакомство с кинематографистами разных стран, творческое общение. За это я благодарна фестивалю...
Один из крупнейших смотров мирового киноискусства, Московский фестиваль отнесен Международной ассоциацией продюссеров (ФИАПФ) но своей значимости к классу «А» — наряду с самыми авторитетными кино- смотрами в Венеции, Канне, Карловых Варах и Западном Берлине. Но Московский — особенный фестиваль. Не закрытые просмотры для «избранных», не ярмарка «фильмов века», унижающих достоинство и честь человека, не рекламирование немыслимых туалетов «звезд» определяют его характер. Наш фестиваль — кинопраздник в полном и точном значении этого радостного слова.
Наш фестиваль это пестрый калейдоскоп знакомых и незнакомых имен, лиц, фамилий, среди которых и знаменитая итальянка Джина Лоллобриджида и дебютантка из Киргизии Гульсара Аджибекова...
«Мы так любили друг друга», «Дерсу Узала»...
В этих фильмах, получивших Золотые призы, как в фокусе, сконцентрировались тенденции развития современного прогрессивного кино, нашли свое выражение проблемы, волнующие мастеров кинематографа, художников разных стран и разных поколений, творческие поиски которых выражены девизом Московского фестиваля.
Демонстрация фильма из Киргизии на самом большом в стране киноэкране — в Кремлевском Дворце съездов, сам факт участия национальной советской кинематографии в конкурсе авторитетного международного фестиваля — отрадное явление. Многие из зарубежных гостей впервые открыли для себя далекую советскую республику в Средней Азии, на разных языках пяти континентов произносилось в те дни новое для многих слово — Киргизия.
Но в контексте международной конкурсной программы стало заметно и то, что ускользало из внимания дома. Ни уверенная режиссура, ни точные актерские работы, ни операторское осмысление драматургии, ни цвет, ни хорошая музыка — ничто не может «сделать фильм», если в основе, в самом замысле его есть элемент некоторой искусственности, заданности. В сценарии «Красного яблока», в диалогах героев фильма (сценарий Ч. Айтматова, Э. Лындиной, Т. Океева) были моменты, привнесенные со стороны, абсолютно чуждые, на мой взгляд, и глубоко психологической, чутко выверенной правдой каждого слова, прозе Айтматова, и динамичному, предпочитающему полутонам яркие цвета, страстному режиссерскому мышлению Океева. Художников глубоко национальных, самобытных. Этим-то всему миру и интересных...
...В день отъезда из Москвы, уже под вечер, вдруг, неожиданно, полил дождь — радостный, недолгий, июльский...
Промытый асфальт Ленинградского шоссе... Чистая зелень бульваров... Потемневший песок в центре Пушкинской площади, у памятника поэту, намокшие фестивальные афиши и транспаранты на улице Горького... Блестела в лучах заходящего солнца Москва-река. Опустела Москворецкая набережная у кинотеатра «Зарядье», были спущены фестивальные флаги у гостиницы «Россия». Москва прощалась с Международным кино- праздником. IX фестиваль становился фактом истории мирового кино...
IХ Международный кинофестиваль в Москве. Телевидение и кинематограф Киргизии 70— начала 80-х годов. Часть - 12
