Информационно-туристический интернет-портал «OPEN.KG» / Плач Калахари

Плач Калахари

Плач Калахари

Утро чистое и прозрачное, наполненное свежестью, четко проявило изгибы еще вчера невидимых очертаний Йоханнесбурга. Сегодня летим в Ботсвану и далее в Калахари. Машина готова. Грей — наш водитель - торопит, объясняя поспешность тем, что есть вероятность попасть в пробку и опоздать на рейс. Прощаемся с Шелли и Чарли — хозяевами гостевого дома, где прошли, а точнее, пролетели два изумительных дня. Их гостеприимство и сердечность были настолько откровенны, что мы не можем уехать, просто сказав дежурное «пока». Шелли и Чарли тоже расстроены. Но им не привыкать. Такая у них работа. И уже сегодня к ним приедут другие гости.
Опасения Грея были не напрасными: мы едва не опоздали к рейсу, застряв в дорожной пробке, которую пришлось объезжать параллельными дорогами.
Аэропорт «Тамбо» в Йоханнесбурге огромен и по территории, и по объему обслуживания. Каждые 30 секунд здесь взлетает или садится самолет.
Регистрация, паспортный контроль - все очень быстро, без очередей и придирок. Наш самолет небольшой, мест на пятьдесят.
Пассажиры почти все американцы и англичане. И мы, пять кыр-гызстанцев - Ольга Губаева, Лариса Дудашвили, Светлана Полуэктова, Виктор Кадыров и я - автор сей летописи.
Продолжительность полета — чуть больше часа. За окном океан теплых синих небес и белых сказочно красивых облаков. Глядя в окно, я с интересом наблюдаю, как меняется их «архитектура», как из белых шаров формируются минареты и башни, острова и линии.
Но вот сквозь бело-голубое пространство показался город Маун. Он считается вторым по величине населенным пунктом Ботсваны после Габороны - столицы страны.
Дальше все произошло стремительно. Нас встретили представители туроператора по Ботсване, и мы снова идем на посадку.
Аэропорт в Мауне небольшой - всего два-три международных рейса.Зато множество маленьких разноцветных самолетиков, которые, подобно стрекозам, кружились в воздухе, садились, взлетали в разных направлениях. Они развозят туристов по лагерям, или, как их здесь называют, лоджиям, разбросанным по просторам Ботсваны и ее национальным паркам. Один из таких самолетов приготовлен для нас. В нем пять мест, нас тоже пятеро.
Быстро набрав высоту, наша «бабочка», покачиваясь на воздушных волнах, устремилась на юг. Где-то там, в самом центре Калахари, наш первый приют «Тау Пэн».
«Тау Пэн» располагался на незначительной возвышенности в зарослях высоких трав и акаций. Восемь домиков, напоминающих очертаниями слонов, выстроившись в ряд, выглядывали крышами из серо-зеленого буша. Так называют здесь заросшие кустарником пространства. Каждый домик - это комфортабельное жильё со всеми благами цивилизации, верандами для отдыха и созерцания. Великолепная природа саванн и чарующие виды на Калахари открываются прямо из комнат. Кроме жилых домов, тут расположены ресторан, большая терраса с местом для костра, удобные шезлонги, бар, бассейн. Словом, лагерь «Тау Пэн» - маленький рай, созданный в самом центре Калахари. Днем в пустыне царит зной. Поэтому сафари предлагаются ранним утром и вечером, когда природа и ее обитатели наиболее активны.
Распаковав вещи и еше не успев насладиться удобствами лагеря, мы отправляемся на сафари. Необычная природа окружает нас, создавая хорошее настроение. Основная цель сафари - наблюдение за животными.

Плач Калахари

Время летело стремительно. События менялись еще быстрее. Ландшафты, чарующие виды, животные, их разнообразие, просторы пустыни, облака, взлетающие с линии горизонта, закат, сгоревший фантастическими красками, ужин на террасе у костра, песни и танцы настоящих бушменов, созвучные со всей видимой нам природой... - всё вместилось в этот первый фантастический день.
Ночью я никак не мог уснуть. Впечатлений много, да и другой часовой пояс, другое и время года. И мысли несут куда-то в прошлое. Мальчишкой я сижу в пустой сельской библиотеке, в холодном зимнем читальном зале. И читаю Давида Ливингстона о его путешествии по пустыне Калахари. Читаю, представляю себе картины Африки и мечтаю когда-нибудь все это увидеть... Ищу еще что-нибудь о Калахари. Нахожу книгу Луи Буссенара «Похитители бриллиантов». Это фантастика, но она тоже созвучна с тем, о чём пишет Ливингстон.
И вот я в Африке, в самом центре величайшей пустыни мира Калахари. Что-то есть в этом слове магическое, притягательное и таинственное. Она здесь, за стенкой, я вижу ее сквозь открытую террасу, вижу, как горят звезды, слышу ее звуки... Хочется, чтобы побыстрее пришёл рассвет.
Подъем в шесть утра. Скорый кофе, но, прежде чем машина тронется в путь, возвращаюсь в дом за фотокамерой.
Ночью прошел ливень. Воздух пронзителен и на сто процентов прозрачен. С террасы - волшебный вид. Ближние кусты все в слезах, это капель с высоких акаций. Даже какое-то всхлипывание едва слышно. Калахари плачет, подумал я...
Забрезжило, стало прохладно. Раннее утро тревожило неуютностью. Забравшись в машину, я увидел, как на востоке зажглись низкие облака. Машина, покачиваясь на волнах пустыни, ехала навстречу восходу, прохладный ветер бил в лицо запахом саванн.
В пути встретили рассвет. Огромное, кипящее рубином солнце молниеносно выкатилось из-за кромки земли, и Калахари ожила, зашевелилась, заговорила, вспыхнула красками. По узкой колее меж высоких трав мы удалялись от лагеря в глубь саванн. Проснувшиеся звери мирно щипали траву или разгуливали в поисках новых мест для временного жилья. Особенно много было ориксов и антилоп, стада которых насчитывали несколько сотен. Семейство жирафов мирно срывало листья с верхушек деревьев. Потревоженный незваными гостями, сорвался с дерева марабу. Он летел, распластав крылья, над парой львов, валявшихся в мягкой траве. Им, видимо, было не до жирафов и не до возмущенной, кружившей над поляной птицы. Они отдыхали, переваривая добычу после ночной охоты.
Чем дальше мы ехали, тем интересней становилась природа. Ландшафты менялись непредсказуемо. Калахари разливалась волнами золотистых трав, сменялась зарослями колючих кустарников, раскрывалась куполами акаций. В поисках семейства гепардов не заметили, как наступил полдень. Солнце, забравшись на самую верхотуру, наполнило пустыню зноем. В такое время животные предпочитают отсидеться в тени своих жилищ. Да и нам лучше вернуться в нежные объятия лагеря.
Выйдя на террасу своей хижины, я вновь увидел Калахари. Вспомнилась утренняя картина плачущей пустыни. Было ли это на самом деле? Или это видение - результат чрезмерно возбужденных впечатлении? Определенно было. Плач Калахари - это реальность, и мне повезло, что я стал свидетелем «слабости» великой пустыни.

Плач Калахари

Долина призраков
Собираясь в Калахари, я представлял себе бескрайние красножелтые пески, барханы и дюны, видел закутанных в шарфы бушменов... Попав в Калахари, к моему удивлению, не увидел ни песков, ни барханов, ни бушменов. Точнее, бушменов искать по пустыне нам не пришлось. Они жили и работали в нашем лагере в качестве рейнджеров, гидов, водителей, поваров... Словом, весь коллектив «Тау Пэна» - потомственные бушмены, предки которых тысячелетиями жили на просторах Калахари.
Бушмены небольшого роста, с кожей медно-жёлтого цвета. У них курчавые волосы на голове, а на теле их нет вообще. Они говорят на странном цокающем языке. Два вида щелчков — это полноправные звуки их речи.
Название «бушмен» дано этому народу колонистами. В переводе с английского означает «человек из кустов».
У бушмена нет ни дома, ни двора, ни отечества, нет никакого скота, коровы или козы, которую он мог бы назвать своей. Всё его имущество заключается в меховом мешке, в котором постоянно находится короткое копье (ассагая) с металлическим наконечником, небольшой лук с упругой тетивой из кишок дикой кошки, колчан из коры алоэ и кожи и зловещий пучок отравленных стрел, изготовленных из тростника. Кроме оружия, в бушменском мешке постоянно есть палка для копания песка, трут и огниво.
Свое жильё бушмен устраивает под скалами в пустых муравейниках, норах дикобраза и муравьеда или же свивает себе гнездо в кустарнике, связывая над собой ветки. Без пищи он может прожить четыре-пять дней, но при случае с избытком вознаграждает себя за такое воздержание. Бушмен отличается удивительным здоровьем и просто фантастической выносливостью. Он может безостановочно преследовать антилопу километров тридцать-сорок. В случае нужды питается кореньями трав, растущими на песчаной почве Калахари, бушмены ловят дичь с завидным искусством посредством закрытых им, в которые втыкают острые отравленные стрелы. Куропаток и цесарок они убивают на лету или на бегу. Так что бушмены достаточно хорошо чувствуют себя в суровых условиях пустыни, где европеец наверняка погибнет от голода и лишений в первый же день пребывания.
Наш гид - Киджи. В одной из пеших прогулок по пустыне он продемонстрировал потрясающие способности выживания в условиях Калахари. Не отходя от места нашей остановки и найдя стебель какого-то стелющегося растения, он с помощью бамбуковой палки выкопал значительного размера корень в виде тыквы, наполненный питьевой водой. Затем выкопал корень в виде морковки, которую тут же съел. Организовав под кустом подобие жилища, он соорудил капкан и поймал птицу. Добыл с помощью трута искру и разжег огонь. Все это не могло не вызвать восхищение и уважение к этому удивительному человеку природы.
Калахари оказалась совсем не похожей на те пустыни, о которых я имел представление. Здесь не живут люди. На огромных территориях нет воды, и многочисленные животные находятся в постоянной миграции в поисках сохранившихся водоемов. Характерные для ландшафта Калахари обширные понижения (пэны) с плоским глинистым днищем заполняются водой после редких дождей. Они покрыты обычно довольно густым низкорослым травянистым ковром.




Плач Калахари

Географически Калахари всегда считалась пустыней, а ботанически ее относили к саванне. Будущее освоение этих районов покажет, сможет ли она именоваться настоящей пустыней или окажется травянистой саванной.
По мере продвижения на юг и юго-запад растительность все более приобретает пустынный облик. Здешние травы и деревья прошли длительную эволюцию, пока приспособились к суровым условиям. Мелкобугристые песчаные равнины сменяются высокими песчаными дюнами. На западе край Калахари лежит на высоте 1500 м над уровнем моря, а на востоке — еще выше; самая низкая точка пустыни находится на высоте 840 м над уровнем моря. Так что у пустыни Калахари ярко выраженные границы и своё «лицо».
Вечером у нас созрела потрясающая мысль. Поскольку лагерь работает по принципу «все включено», мы решаем отказаться от традиционного сафари в окрестностях лагеря и отправиться в длительное путешествие по Калахари в Долину призраков, расположенную в двухстах километрах к югу от лагеря. Об этой долине рассказал Киджи, с радостью согласившийся сопровождать нас в этом путешествии.
И вот оно, утро. Хотя нет - еще ночь. Калахари укрыта накидкой из мерцающих звезд. Но на восточном горизонте уже обозначилась ломаная линия восхода. Родившись тонкой нитью, она неудержимо растет, сжимая ночные тени. И вот он, момент смены караула! Дня и ночи. Удивительный подарок природы.
Небо чистое, нет ни облачка. И это обещает, что день будет жарким. А пока очень комфортно, прохладный ветер не выпускает из своих объятий. Но стоит только остановиться, и зной тут же пронизывает, просачиваясь сквозь кожу. Открывающиеся картины просто потрясающи. Разливы низин, заросшие желто-золотистыми травами, зеленые округлые заросли кустарников, высоченные раскидистые кроны акаций, серебристые волны трав, красноватые пятна песка, проглядывающие сквозь дыры зелено-желтого покрывала...
Как достоверно описать ландшафты этой безграничной пустыни?
Слов не хватает. Точнее, они есть, их много, но таких, которые бы попали в точку, нет.
У бушменов все проще - они называют эти картины бушем. Вон, дескать, буш, смотри там. И все им понятно. Возможно, когда англичане принесли это понятие в Калахари, оно означало просто кустарник. Теперь это нечто большее вид ландшафта, который можно увидеть только здесь, в Центральной Калахари.
Пон разливается золотом трав долина, а дальше зеленая пучина буша на все видимые пространства. Круглыми подушками прижались к земле зеленые, на вид беззащитные кустарники, они удивительно спокойны, им нечего бояться многочисленных животных, так как из-под зеленой пушистости торчат острые пики колючек. Вот оно, удивительное разнообразие природы, приспособленной к условиям нелегкой жизни. Но главное очарование пейзажам придают высоченные акации, в тени которых находят приют многочисленные животные.
Впрочем, Калахари только внешне кажется растительным оазисом. На самом деле это экстремальная зона. И это действительно пустыня - суровая и беспощадная.

Плач Калахари

Чем дальше мы ехали по бушу, чем глубже удалялись в пустыню, тем больше понимали это.
Да, Калахари не похожа на своих сестер - Каракумы, Такла-Макан, Сахару, Вади-Рам и других, где тебя окружают сплошные пески и главная опасность - остаться без воды. В Калахари человека подстерегают опасности значительно большие. К типичной,свойственной пустыне боязни остаться без воды здесь добавляется опасность стать жертвой вечно голодных хищников. Кустарники и травы полны львов и гепардов, гиен и шакалов. Более засушливые территории удобны для пауков и ядовитых змей, а редкие водоемы и лужи кишат комарами и москитами. Выжить в Калахари могут только бушмены, жизнь которых неотъемлема от природы.
Солнце палило, разливаясь по земле. Зной, заполняя открытые низины, выталкивал остатки влаги, поднимаясь образами колеблющихся призраков. Едва заметная колея дороги огибала залитые золотистым светом низины. Остались позади, Тау Пэн (Львиная долина), Сан Пэн (Долина Сан — племя, когда-то жившее в этих местах), Пакуди Пэн (Долина шакалов). Продвигаясь в глубь пустыни, мы все дальше и дальше удалялись от нашего лагеря. Красота Калахари завораживала. Еще несколько километров, и вот она - Долина призраков.
В этих удаленных от цивилизации местах пустыни влияние человека на природу минимально. Здесь нет указателей, нет ни единой человеческой души - только пространства Калахари. Это единственное место на Земле, где властвует философия безмолвия, где в полной мере ощущается замысел бытия и на тебя снисходит энергия абсолютного знания.
Эта настоящая дикая Африка! Пустыня Калахари! Безбрежная нетронутая саванна с пиками одиночных высохших деревьев со вздернутыми к небу сухими ветками. Вот они, призраки пустыни Калахари. Умершие, но ещё сохраняющие надежду на жизнь, властелины саванн. Забравшись на гребень возвышенности, мы вышли из машины. Под ногами под тонким слоем высохших трав проглядывал красновато-желтый песок. Киджи, что-то выслеживая, углубился в буш, но вскоре появился, снова приглашая последовать за ним. В зарослях кустарника он показал нам огромных размеров скелет умершей здесь змеи. Скелет уже начал рассыпаться, но позвоночник, ребра и череп указывали, что змея была огромных размеров.
Сделав снимки, мы последовали дальше за Киджи. Вскоре он остановился в изумлении, звуки и запахи десятков тысяч животных доносились с легким ветерком! До самой линии горизонта, насколько хватало глаз, равнина была покрыта скоплением антилоп гну, импал и ориксов. Они мирно паслись вокруг круглого, как бочка, водоёма. Время от времени жеребцы боролись друг с другом, вздымая тучи пыли, а гну издавали странные мычащие звуки — сигналы тревоги.
Глядя на это чудо, я испытал странное волнующее чувство. Даже если мы никогда больше не увидим ничего подобного, все хлопоты, связанные с поездкой, последние потраченные деньги - все это стоит одного грандиозного зрелища первобытной Африки!
2-07-2014, 09:56
Вернуться назад