Дым, который гремит
Деревня называлась Бома, основное население, — бечуаны. Скажу сразу, что наша киргизская юрта на фоне африканских жилищ кажется дворцом. План африканской хижины - это круг в несколько метров, на котором построена глиняная стена около двух метров высоты с крышей из тростника. По сторонам она настолько выступает вперед от стены, что опускается к земле в половину человеческого роста. Овальное отверстие, менее чем в рост, служит входом в хижину, в которой нет ни дверей, ни окон, ни дымовой трубы. Стены хижины тщательно оштукатурены или вымазаны глиной, смешанной с коровьим навозом. Пол также гладкий глиняный.
Хижины расположены в виде круга, в середине которого содержится скот. Некоторые жилища обнесены тростниковым забором. Интересно: если вокруг хижины отсутствует такой тростниковый забор, то это означает, что в доме живет неженатый хозяин.
В деревню проложена дорога, а все пространство очищено от каких-либо растений, за исключением редких высоких пальм. Так что вокруг и внутри деревни обнажается красноцветный песок, что придает экзотический вид.
Центром села служит обширное место под тростниковой крышей. Здесь жители деревни вырезают из различных сортов деревьев фигурки и предметы. Этакий цех народных умельцев. А через дорогу за высоченным глиняным забором расположен рынок, где и продаются эти творения искусства. Конечно же, деревня Бома - это в большей степени «продукт» туристических интересов, где можно посмотреть на почти настоящую жизнь аборигенов, купить прекрасные сувениры и, конечно же, поймать не одну дюжину прекрасных кадров для фотокамеры.
Вечером плывем по Замбези вверх по течению в направлении северо-запада. Трёхчасовая экскурсия с закусками и напитками. Прекрасная природа очаровывает. Кораблик идет вдоль правого берега, заросшего дремучим лесом. Иногда над макушками деревьев высятся смотровые площадки, расположенные в скрывающихся под пологом джунглей туристических лоджиях.
Рич много рассказывал об особенной красоте местной природы и особенно о ярких закатах — главном зрелище экскурсии по Замбези.
Где-то после шести вечера солнце стремительно покатилось вниз, взламывая массивные башни темно-синих облаков, застилающих линию горизонта. Словом, между горизонтом и облаками образовалась широкая полоска экрана. Прошло мгновенье. И вот солнце вступило на экран. Природа замерла, и только катер по-прежнему продолжал медленное движение навстречу закату. Представление было коротким, без увертюры. Все как-то очень быстро смешалось: облака, тучи, отражения — всё скрутилось в клубок, вспыхнуло и затлело сине-рубиновыми красками.
Что-то было в этом закате. И все же той глубокой философии и красоты, которая была еще сильна в воспоминаниях о Калахари, конечно же, здесь я не увидел и не ощутил.
После заката мы повернули обратно и пошли вниз в сторону водопада. Там, где ещё минуту назад трепыхалось пойманное тучами солнце, висели тени. Казалось, что Замбези вытекала из сумрака, как бы убегая от ночи. Огромная полоска неба в бледно- розовых тонах еще пылала, освещая устремленные в небо струи дыма, который гремел. Им навстречу ровным клином летели, купаясь в сказочном свете, птицы.
