Казнь сына Курманжан датки
Мятежный сын родоправительницы
2 марта 1895 года сына Курманджан, Камчыбека, казнили как государственного преступника на большой площади в Оше. Определенно, симпатизирует автор мятежному сыну родоправительницы. Детально и с удовольствием описывает Рустам-бек и внешность опального отпрыска датки: «По ошской дороге движется сотня казаков 6-го Оренбургскаго полка. На арбе в оковах сидят с мрачными лицами два киргиза. Один с красивым разбойничьим лицом, не лишенным величия, другой маленький с черной бородкой, с узкими прорезями глаз представляет собою заурядный тип киргиза племени адычин. Это Камчибек и Палван, осужденные на смерть, конвоируемые сотнею, отправляются в город Ош, где и должны быть повешены у подножия Алая. Алай, на котором родились они, провели детство и юность, дорогой их Алай. С которым два года назад они расстались в надежде скоро увидеть его, - опять перед ними такой же грозный, такой же суровый, с теми же снежными вершинами, на которыя, бывало, с радостью смотрели осужденные, любуясь их красотою и величием. Какое же теперь производит он на них впечатление?».
С такой же симпатией, но и с не менее сильным трагизмом описывает Борис Тагеев сцену свидания матери преступника накануне его казни: «В областной тюрьме Нового Маргелана в одиночных камерах сидят двадцать один киргиз, арестованные по делу об убийстве таможенных. Вот уже два года сидят они, свободные дети гор, под строгим надзором тюремного начальства. Побледнел, осунулся полный Махмут-бек, а тут еще новое горе постигло его. Ехал навестить заключенного отца молодой сын его, да по дороге сорвался и размозжил себе голову о камни. Не судил, знать, Аллах увидеть сыну позор своего отца. Мрачный, точно запертый в клетку волк, сидит в тюрьме Камчыбек и шепчет молитвы, соблюдая строгую уразу (пост).
Приехала и датха в Маргелан, и посетила бедная мать сыновей своих. Поддерживаемая под руки двумя почтенными туземцами, вошла бывшая царица Алая в тюрьму. Дрогнуло сердце старухи при виде детей своих в арестантских халатах. Горько заплакала датха. Не думала бывшая царица дожить до такого позора, что дети ее попадут в тюрьму наравне с ворами и мошенниками. Уж лучше задушила бы она их собственными руками».
Талант непревзойденного литератора, с которым автор очерка подробно описывает обстоятельства казни, позволяет нам будто бы стать очевидцами казни. «Прибыл из Маргелана и военный губернатор генерал Повало-Швыйковский присутствовать при казне Камчыбека», - уточняет Б. Тагеев. И погружает нас в тягостную атмосферу мрачного ритуала правосудия: «На большой площади в г. Оше была приготовлена виселица с двумя железными кольцами. Целое море пестрых халатов уже наводнило все улицы ... Вдруг толпа заволновалась, и пронесся шепот «везут». Вскоре показались медленно двигающиеся две черные арбы, окруженные конвоем. Впряженные в них черные лошади и арбакеши во всем черном тяжело действовали на окружающих. Спокоен, но мрачен сын царицы Алая, часто поднимает он руки к небу и громко читает молитву. Мерно движутся, блистая на солнце штыками, конвойные солдаты, невеселы их лица, шаг за шагом идут они за арбами. И вот, наконец, печальная процессия подошла к эшафоту. Гордо, с достоинством держал себя Камчыбек во время чтения смертного приговора, смело готовился он встретить смерть. Не раз уже приходилось ему встречаться с нею лицом к лицу; только видно было, как досадно горному орлу, что подрезаны его крылья, что не может он в бою сложить свою буйную голову. Не так вел себя Палван. Растерялся бедный киргиз и упал на колени, прося помилования. После прочтения приговора воцарилась гробовая тишина.
«Можно мне еще раз помолиться?» - спросил генерала Камчыбек, и, получив разрешение, встал на колени и, подняв руки к небу, прочел краткую молитву, затем встал и, промолвив: «Довольно молиться», снова повернулся к генералу, сказал «я готов» и сам подошел к палачу. Вот уже крепко связаны его руки, и белый саван, казалось, сейчас скроет представительную фигуру Камчыбека. Вот уже надевают его на голову баатыра. Поднял глаза Камчыбек и увидал ряд синеющих гор с снежными вершинами, и показалось ему, что кивают они своими седыми головами. «Прощай, Алай», - прошептали его губы, и белый саван, как страшная завеса, закрыл навсегда его от всего живого, светлого.
Быстро подвели осужденного к скамье, и он сам встал на нее. Палач начал возиться около его шеи... прошло еще мгновенье, и палач сильно толкнул скамью. Камчыбек погиб».
Добавим, что «Горная царица» Б. Тагеева - не только замечательное само по себе литературное произведение. Это еще и достаточно точный документ, дающий исчерпывающее представление о жизни и личности Курманджан датки, поскольку автор с профессионализмом военного корреспондента вместил в сравнительно небольшой по объему очерк практически все значимые моменты биографии Алайской царицы.
Алайская царица в самый трагический момент своей жизни
