Полный кавалер ордена Славы Абрамов Алексей Фёдорович
Абрамов Алексей Фёдорович
Автоматчик 116-й танковой бригады (8-й механизированный корпус, 70-я армия, 2-й Белорусский фронт), красноармеец.
Родился 31 декабря 1925 года в селе Даниловка ныне Белебейского района Республики Башкортостан в семье рабочего. Русский. В 1935 году с родителями переехал в Киргизию. В городе Джалал-Абад, здесь окончил 7 классов. С началом войны пошел работать разнорабочим в совхоз, затем трудился на шахте №39 рудника «Кок-Янгак» Ошской области (ныне - город Кок-Джангак Джалал-Абадской области Кыргызстана), был машинистом электровоза.
В 1943 года был призван в Красную Армию. На фронт попал… под конвоем. Вовремя не прибыл в военкомат и был арестован как уклоняющийся от мобилизации.
По приговору получил «8 лет с отправкой на фронт в штрафные батальоны». Боевое крещение в составе 11-й отдельной армейской штрафной роты, получил на Калининском фронте в августе 1943 года. Участвовал в боях за город Духовщина - важный опорный пункт на пути к Смоленску.
Восемнадцатилетним парнем Алексей уже на передовой под Смоленском.
Короткий митинг перед наступлением и — в бой.
Рота, где находился Алексей, пошла в атаку. Она выбила фашистов из траншей и преследовала их четыре километра, но в болотистом кустарнике наткнулась на вторую линию обороны. Бойцам пришлось залечь, окопаться.
Алексей оказался рядом с командиром роты Тряпукиным.
— Связным будешь,— сказал тот, окинув взглядом крепкую, плотную фигуру Алексея.
Алексей кивнул, но не знал, что это такое. «Дело покажет»,— подумал он, а пока что окапывался, как делали другие красноармейцы.
Немцы опомнились, открыли огонь из пулеметов, мешали закрепиться.
Посвист пуль над головой беспокоил, думалось, что какая-то может вонзиться и в его тело, но рядом был озабоченный капитан, и Алексей прогонял от себя эти мысли. А когда укрылся в ячейке, совсем перестал обращать внимание на пули, копал траншею, чтобы соединиться с ячейкой капитана. Земля была мягкой, торфянистой, копалось легко...
— Ну, оторвались мы,— сетовал капитан,— надо обязательно удержать эту позицию.
Вдруг в траншею к Алексею скатилось двое бойцов.
— Связные мы,— сказал один, отдуваясь. Второй спросил: «Где капитан?» Капитан выглянул. И сразу над головами роем зажужжали пули. Немцы заметили командный пункт, сосредоточили огонь.
Солнце как назло поднялось над леском и своими лучами освещало эту полянку с редким кустарником. Туман с болота не спешил надвинуться на нее, и воздух был свежим.
«Как у нас в горах»,— подумал Алексей.
Капитан приказал связным вернуться к бойцам, чтобы те подтянулись к переднему краю.
Первый связной успел только выглянуть из траншеи и осел убитый. Второй — отполз на несколько шагов и тоже замер навсегда.
— А надо, Алеша,— сказал капитан.
«Ясное дело — немцы в атаку собираются»,— понял Алексей.
Он прислушался к пулям, приготовился к прыжку из траншеи и выбросился в какой-то миг, когда не уловил уже привычного посвиста пуль и дальше не полз, а катился, кувыркался, пока не очутился среди кочек, поросших пожухлой осокой.
Теперь пополз, но не спешил, выбирал дорогу между самыми большими кочками. Думал о приказе, который должен во что бы то ни стало доставить командирам отставших взводов.
Те встретили его на краю кустарника, смотрели внимательно, искали на шинели пятна крови.
— Не ранен? — спросил один, не веря своим глазам.
— Царапнуло...— Алексей неумело забинтовывал палец на левой руке. Кто-то, смеясь, помогал.
— Приказ такой,— передал Алексей,— до вечера наблюдать и, в случае чего, поддержать капитана, а по темноте выдвинуться на передний край.
— Ясно,— ответил пожилой командир взвода.
Солнце еще только коснулось вершин леса. Окопы противника оказались в тени, и та же тень наползла на полянку, где окопались капитан и десятка полтора бойцов. Становилось прохладно. Туман над болотом оседал инеем. Затихали пулеметы.
А потом наступила полная тишина, в которой стрекотание сороки показалось треском зенитного пулемета.
«Вот она какая — война,— думал Алексей,— как работа—с умом делать надо».
Сумерки наступали медленно, долго не гасла заря за лесом, потом темноту вспарывали ракеты и трассирующие пули.
Алексей приполз в свой окоп вместе с пожилым командиром взвода. Капитан пожал ему руку:
— К награде представлю — достоин,— сказал, волнуясь.
Немцы заметили движение на позиции роты, усилили пулеметный огонь и открыли минометный. Взрывы мин выворачивали душу.
Ночью пришло неожиданное подкрепление. Капитану подвели телефон.
— Живем, Алеша! — говорил он, связываясь с артиллеристами.
— Сейчас дадим ориентиры пулеметов, пушкари подавят их.
Не затея капитана не удалась. На стрельбу наших орудий ответили немецкие. Началась, артиллерийская дуэль по вспышкам залпов, а на позицию роты по-прежнему сыпались мины, и над головами бойцов трассировали пули.
Одна мина взорвалась совсем близко. Алексея до пояса засыпало обвалившимся бруствером траншеи.
«А могло прямо попасть»,— думал он, выбираясь.
Грохотало до зари. Потом наступила тишина, которая каждое мгновение могла взорваться, и взорвалась. Началась артподготовка, а следом рота поднялась в атаку...
Прошло два месяца. 21 ноября в бою под деревней Рамшина Лиозненского района Витебской области был тяжело ранен. В части считался погибшим, домой даже ушла похоронка. Подобрали его на поле боя санитары другой части и отправили в тыл. Больше трех месяцев лечился в госпитале в Тюменской области. Затем в запасном полку прошел подготовку как заряжающий орудия танка.
Вернувшись на фронт, был зачислен в 116-ю танковую бригаду (8-й механизированный корпус), но не в экипаж танка, в рядовым стрелком в подразделение автоматчиков. В составе этой части прошел до Победы. Неоднократно участвовал в танковых атаках, как десантник на броне боевой машины – танка М4А2 «Sherman», которыми была вооружена бригада. Часто взаимодействовал с экипажем лейтенанта Гущина, с надписью на борту танка «Панфиловец», заменяя выбывавших из строя членов экипажа. Был, так сказать, «внештатным танкистом».
Особо отличился в наступательных боях 2-го Белорусского фронта в январе-феврале 1945 года. За месяц боев трижды представлялся к награждению орденом Славы.
25 января 1945 года южнее города Нойенбург (Германия; ныне – Нове Куявско Поморского воеводства Польши) развернулись кровопролитные бои, где фашисты оборонялись на сильно укрепленной полосе. Во время танковой атаки у деревни Пщулки красноармеец Абрамов, заметив окоп, в котором могли быть фаустники, соскочил с брони танка, гранатами и огнем из автомата уничтожил пулеметную точку. За этот танковый рейд Абрамов был представлен к награждению орденом Славы 3-й степени.
Пока ходили наградные документы по инстанциям наступление продолжалось. Автоматчик Абрамов, не успев поучить награду, отличился вновь.
9 февраля 1945 года в бою районе населенных пунктов Вилково, Вальдау и Пантау (Германия) красноармеец Абрамов как всегда действовал в составе танкового десанта. Когда заряжающий танка «Панфиловец» был ранен, он заменил его. Танк, в состав экипажа которого он входил, в этих боях уничтожил две самоходные пушки, один танк, четыре бронетранспортера, три миномета и до 20 немецких солдат и офицеров. Абрамов вновь был представлен к награждению орденом Славы 3-й степени.
Приказом по 8-му механизированному Александрийскому корпусу от 21 февраля 1945 года красноармеец Абрамов Алексей Фёдоровичнагражден орденом Славы 3-й степени. Но орден тогда вручен не был.
24 февраля 1945 года на южной окраине города Конитц (Германия) красноармеец Абрамов, вновь действуя в составе танкового экипажа, уничтожил вместе с бойцами 2 штурмовых орудия, танк, 4 БТР, 3 миномета и до взвода солдат противника. Вновь был представлен к награждению орденом Славы 3-й степени.
Приказом по 8-му механизированному Александрийскому корпусу от 5 апреля 1945 года красноармеец Абрамов Алексей Фёдорович награжден орденом Славы 3-й степени (№ 320487; вручен 21 апреля).
В составе бригады форсировал Одер, штурмовал города Лихен, Фюрстенберг, Грайсфальд. День Победы встретил у стен немецкого города Грабов в Померании.
Приказом 6 июня 1945 года красноармеец Абрамов Алексей Фёдорович награжден орденом Славы 3-й степени (третий раз).
Еще несколько месяцев после Победы оставался в армии. В октябре 1945 года ему был вручен орден Славы 3-й степени (№ 497587), тот самый первый, по приказу еще от 21 февраля. В том же месяце младший сержант Абрамов был демобилизован.
Вернулся в Киргизию на шахту № 40 в городе Кок-Янгак. Работал электрослесарем, секретарем комсомольской организации, слесарем-автоматчиком, механиком участка и даже горным мастером. За мирную работу награжден орденом Трудовой Славы 3-й степени, медалью «За доблестный труд».
Будучи награжденным тремя орденами Славы, не являлся полным кавалером. Все три ордена одной 3-й степени получил в 19-летнем возрасте, когда не был заряжен честолюбием и о льготах не думал. Лишь в начале 70-х годов товарищи по работе, родственники надоумили его переоформить награды.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июля 1972 года в порядке перенаграждения Абрамов Алексей Фёдоровичнагражден орденами Славы 2-й (№ 34719) и 1-й (№ 3138) степеней. Стал полным кавалером ордена Славы.
Жил в городе Джалал-Абад. В 1992 году переехал в Липецкую область, куда прибыли многие другие переселенцы из Киргизии. Жил в селе Донское Задонского района. Участвовал в общественной жизни. Несмотря на преклонный возраст, в составе делегации от области выезжал на парад Победы в Москву.
Скончался 12 июня 2010 года.
Похоронен в селе Донское.
Награжден орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 3-й степеней, Трудовой Славы 3-й степени, медалями.
