Анчар и белый олень



Анчар и белый олень


Рассказывают, что в незамятные времена жил на свете человек по имени Алыбек. Был он и прекрасным садоводом, и удачливым охотником, хорошо знал язык птиц и зверей. Всю золотую осень и снежную зиму занимался охотой с беркутом и тайганами — гончими собаками, мясом дичи кормил весь аил, в остальную же пору года весной и летом трудился в саду, растил чудесные яблоки, абрикосы, собирал богатый урожай.

Однажды, прохаживаясь по цветущему саду, Алыбек заметил в густой кроне яблони невиданной красоты птицу. Садовод, словно статуя, застыл на месте: столько лет прожил на свете, а такой дивной птицы раньше не встречал.
Птица сидела спокойно, охорашиваясь и перебирая разноцветные перышки. И тут Любеку захотелось поймать ее. Он стал осторожно, по-кошачьи подкрадываться, чтобы незаметно схватить незнакомку за лапки или за длинный пестрый хвост. Но едва он коснулся птицы она рванулась, что-то громко прокричала и улетела, оставив в руке Алыбека лишь одно еидикственное перо.

Эта птица словно околдовала Алыбека: день и ночь он думал о ней, стал неразговорчивым, грустным, а вскоре и вовсе наболел, лишился аппетита, и мир для него померк.

Надо сказать, что у Алыбека было три сына: Занкар — старший, Жанчар — средний и Анчар — младший. Чувствуя, что силы его тают и причиной в том злополучная птица, он пригласил к себе сыновей и сказал:

— Видите перо птицы? Она прилетела в мой сад. Я ее увидел. Хотел поймать. Не удалось: вырвалась, ушла. С тех пор Псе думки только о ней... Если не хотите, чтобы я умер с тоски и печали, поезжайте по белому свету, может быть, найдете ее, изловите и мне привезете? Мое спасение — только в этой птице.
Делать нечего, надо было собираться в дорогу. Сыновья оседлали по доброму коню, взяли еще по одной вьючной лошади, запасли также продуктов — сушеного впрок мяса, толокна, масла в бурдюках, соли, лепешек и выехали со двора.
Всю дорогу спрашивали всех, кто бы км ни встретился на пути, не видели ли диковинных птиц-красавиц? И все отвечали одно и то же, будто сговорились: «Нет, таких птиц мы не видели».

Ехали, ехали братья и доехали до перекрестка трех дорог. Видят, лежит огромный камень, а на нем написано: «Прямо пойдешь — назад невредимым вернешься. Направо пойдешь — заблудишься, свою дорогу потеряешь. Налево пойдешь — не жить тебе на свете, смерть и покой вечный обретешь».

Братья заспорили, кто по какой дороге поедет. Спор затянулся надолго, но тут младший брат, Анчар, решился:
— Я поеду налево. Одной смерти не миновать, а двум смертям все равно не бывать. Наказ отца для меня дороже жизни.

И они разъехались: старший брат поехал прямо, средний — направо, а младший — налево. Прощаясь, крепко расцеловались, рассудив, что вряд ли встретятся вновь на белом свете.

Долго ехал Анчар. День проходил за днем, солнце скрывалось за горизонтом, и ни одна живая душа ему не встретилась, видимо, никто не пускался по этому опасному пути, заведомо обещавшему печальный конец.

Продукты кончились давно, он успел уже съесть вьючную лошадь. «Вот сделаю еще один привал и забью, наверно, своего верного скакуна,— решил Анчар,— а дальше пойду пешком.

Доехав до одинокого дерева, выросшего на его пути, юноши спешился. Он был страшно голоден и собрался было осуществить свой замысел — забит коня, но тут словно из-под земли перед ним встал большой, как трехлетний бык, серый волк.
— Эй, джигит, я давно иду следом за тобой. Жду, когда ты сделаешь привал,— сказал волк человеческим голосом. -- Отойди в сторону, в смертельном броске я собью с ног твоего коня и перегрызу ему горю. Я страшно голоден. — И волк, ощерив огромную пасть, показал желтые зубы и смачно облизнулся.

Анчар, видя, что волк настроен решительно, стал ему было объяснять, кто он, откуда и зачем едет. Но серый нетерпеливо перебил его:
— Если тебе коня жалко, я съем тебя. Так что решай — и побыстрее.
Делать было нечего. Анчар, оставив коня на растерзание матерому хищнику, поспешил уйти подальше от этого рокового места.

Вскоре он вошел в лес. Лес был густой, высокий, в нем в два счета можно было заблудиться. Силы оставляли Анчара. В изнеможении он прислонился к толстой сосне и стал было задремывать, как перед ним появился Акбугу — Белый Олень с шестнадцатью отростками рогов на лобастой голове.

— Эй, мальчик,— сказал Олень, как и волк, человеческим голосом,— а знаешь ли ты, под каким деревом сидишь? Да откуда тебе, пришельцу, об этом знать?! Высоко на ветвях этой сосны висит оружие одного батыра. Три года назад он проезжал здесь на коне, s его стал преследовать огромный серый волк самого Акдё—Белого великана, сторожевой волк хозяина здешних мест. Батыр едва успел закинуть на сосну лук со стрелами и колчаном. Я один стал свидетелем разыгравшейся здесь кровавой схватки. Но как ты прошел мимо волка? Он чутко охраняет все окрестности и поедает каждого, кто проникнет сюда. Не мешкая, полезай на дерево, возьми лук со стрелами, они тебе еще пригодятся.

Пока Анчар раздумывал, лезть — не лезть на дерево, пока всматривался в густую крону сосны, пока лазал на дерево, Акбугу исчез, будто его здесь вовсе не было.
Действительно, среди ветвей сосны он нашел и лук и колчин со стрелами. Не описать, как Анчар обрадовался находке: теперь он сможет что-то добыть себе на пропитание.

Тут он вдруг услышал крик о помощи:
— Люди добрые, спасите!
Кто бы это мог быть?

Анчар быстро соскользнул с дерева вниз и устремился на нов. Видит, крупный питон обвил маралиху и медленно сжимает свои железные кольца, чтобы задушить ее. Бедное животное билось из последних сил и кричало. Питон, увидев человека, со страшной силой зашипел — мол, не подходи, хуже будет. Но Анчар не стал медлить. Он прицелился и пустил стрелу в мучителя маралихи. Стрела угодила прямо между глаз. Вскоре огромная змея обмякла, ослабла, и маралихе удалось вырваться из ее цепких объятий. Рядом с маралихой появился теленок, сосунок, видимо, он где-то прятался в зарослях. Он бросился сосать мать-маралиху: проголодался.

— Вижу, и ты, сын человека, мой спаситель, голоден? — спросила маралиха. — Пусть два соска достанутся моему малышу, а два — тебе.

Молоко маралихи возвратило Анчару утраченные в долгом пути силы. Куда исчезла усталось, будто он только что вышел из дома.

Полон новых сил, он бодро отправился а путь дальше, не ведая, куда идет и куда придет, что его ждет на этом пути.

Позади остался густой лес, впереди простиралось большое пустынное пространство. Солнце стало все ниже и ниже опускаться к горизонту. Пора было подумать о ночлеге... Но тут позади послышался топот копыт, словно за ним кто-то гнался на тяжелом коне. Анчар обернулся. Видит, во весь опор мчится Акбугу, а за Белым Оленем гонится матерый крупный волк, который сожрал его лошадь.
Анчар не стал долго раздумывать, натянул тетиву и со звоном пустил в волка стрелу Батыра, который погиб от клыков, видимо, этого же зверя.

Стрела пробила волка навылет; падая, он прохрипел:
— Ах, как я ошибся! Надо было сначала не коня твоего есть, а тебя самого сожрать с потрохами! Ты меня перехитрил, Анчар! — и, рухнув, испустил дух.
Акбугу куда-то умчался и не появлялся до самого утра.

Анчар понял, что он накануне вечером убил того самого волка, который считался главным стражем Акдё. Провел Анчар ночь в овражке: туда не заглядывал ветер, и на мягкой траве-подстилке спалось скитальцу тепло. Всю темную безлунную ночь в лицо ему с ясного неба заглядывали крупные, яркие звезды...

— Пора вставать, засоня! — рано утром разбудил Акбугу Анчара. — Я узнал, что ты спас мать-маралиху от удава Акдё. Спасибо тебе! Ты уничтожил сторожевого волка-великана. Эти двое были злейшими врагами нашего рода, они из года и год уничтожали наше потомство, теперь намеревались убить и нас. На добро мы отвечаем добром, станем друзьями. Скажи, что тебя повлекло сюда, в эти безлюдные пустынные места?

Анчар подробно поведал о том, как и что было.
— Раз так, садись мне на спину,— предложил Акбугу.
Анчар уселся на широкой шелковисто-мягкой спине нового друга, и Олень, резко откинув ветвистые рога, как ветер, понес Анчара вперед. Мимо них проносились долины и холмы, леса и горы. Наконец Акбугу остановился перед красивым дворцом из чистого белого мрамора.

— Друг,— сказал Акбугу,— в этом дворце живет хан Ады. Птица, которую ты ищешь, здесь. Она сидит на насесте слева по коридору, когда войдешь с парадной стороны. Хан и все домочадцы сейчас спят после сытного обеда. Тихо пройди мимо дремлющей стражи, возьми птицу и, не мешкая, возвращайся сюда. Возьми только птицу, а жердочку не бери, если даже она вся из чистого золота.
— Хорошо, иду,— сказал Анчар и отправился во дворец.
Как говорил Акбугу, птица сидела на жердочке. Она была
очень красива, а жердочка еще краше, так и переливалась вся огнем.
«Как не взять такую редкую вещь?» — подумал Анчар и осмотрелся по сторонам. Хан и ханша мирно спали на тахте, больше нигде ни души.

Анчар взял птицу в правую руку, она совсем не сопротивлялась, была ручная, и решил унести жердочку тоже. Но толь ко коснулся ее, как где-то зазвонили колокольчики, и тут же явилась стража. Проснулся и хан. Анчар, представ перед ним, чистосердечно признался, кто он и зачем оказался во дворце.

— Вот теперь и мне стало ясно, куда это улетала моя птица,— миролюбиво произнес хан. — Один раз в неделю я ее отпускал на волю, полетать, чтоб не ослабели крылья. Выходит, она летала в чудесный сад твоего отца? Как-то возвратилась без одного пера в хвосте. Я подумал было, что она собирается линять. Выходит, перо осталось в руке твоего отца, когда он пытался ее поймать?.. Ладно, пусть будет так... Птицу я тебе отдам, но при одном условии. Ты должен отправиться в царство хана Эдила. У него есть черный скакун с белой звездочкой во лбу. Если ты приведешь этого скакуна мне, птица станет твоей. И жердочку отдам впридачу...

Анчар, вернувшись к Акбугу, все рассказал, как было. Олень долго думал, как же помочь другу.

— Другого выхода у нас нет. Садись, помчимся дальше!
И они отправились в неведомые края. Путь был долог. Только на следующую лунную ночь Акбугу и Анчар оказались у дворца Эдил-хана.
— Ну вот, друг, мы и у цели. Черный скакун стоит вон под тем навесом,— сказал Акбугу. — Будь осторожен. Здесь может повториться та же история, что и с птицей. Коня хана уведи, а сбрую не бери.

Анчар прокрался под сарай. Скакун был на месте. Перед ним стояло две кормушки: серебряная и золотая. Из серебряной кормушки тот ел отборный, чистый овес, а из золотой — янтарный кишмиш. Здесь же висела уздечка. Она была из чистого золота и такой ювелирной работы — глаз не оторвать. ♦ Как же я поведу коня без уздечки? — подумал Анчар. — Веревки у меня нет, к тому же Адыл-хан птицу отдает с жердочкой, с рукавицей, на которой я ее повезу. И коня я ему должен привести с уздечкой. Иначе будет нечестно».

Он взялся было за уздечку, чтобы накинуть ее на скакуна, но тут явились стражники, схватили и отвели его к хану. Тот выслушал Анчара и говорит:
— Я понял тебя, сынок. Иди дальше. Через неделю-другую дойдешь до владений хана Эреша. У него есть дочь по имени Айбийке. Если доставишь ее сюда, так и быть, отдам тебе вороного скакуна с золотой сбруей и под серебряным седлом.

Анчар виновато рассказал Акбугу, что он не послушал его наказа и снова попал в руки охранников. Акбугу осуждающе покачал головой:
— Только ради нашей дружбы... садись, помчимся к владениям хана Эреша.
Преодолев множество поднебесных гор, голубых озер, оставив позади себя густые леса и непроходимые болота, Акбугу наконец вынес Анчара к владениям хана Эреша. Айбийке в это время с сорока подружками играла в прятки в ближайшем небольшом лесу, среди кустарников жимолости и лаванды.
— Ну, друг, теперь будь осторожным вдвойне,— предупредил Акбугу. — Украсть ханскую дочь непросто. Ни за что ни про что он тебе ее не отдаст. Это тебе не птица и не скакун... а ханская дочь! Если тебя поймают, голову не сносить. У этого хана — быстроногие кони и хваткие тайганы, сильные и ловкие стражники — меткие охотники. Поэтому ты должен беспрекословно выполнять все, что я скажу. К девушке пойду я. Ты же лучше спрячься в этом густом кустарнике, и чтобы ни одна живая душа не заметила тебя! Я же обманным путем приведу Айбийке сюда, прямо к тебе. Ты ее хватай без промедления, садись с ней мне на спину, а там будь что будет.
— Постараюсь! — сказал Анчар.
Акбугу, трижды перекувыркнулся через голову и обернулся маленьким симпатичным олененком. Он незаметно подошел к ханской дочери и показался на глаза только ей одной.
— Девочки, где вы, смотрите, какой красивый олененок! — закричала Айбийке. — Все оставайтесь на своих местах, я сама его поймаю. Он такой ручной!

И Айбийке бросилась ловить маленькое животное. Подруги, повинуясь ей, оставались на своих местах, словно завороженные: кто где находился во время игры в прятки, там и застыл. А олененок все дальше уводил девушку в лес. Несколько раз он позволил ей даже коснуться своего хвостика, чем окончательно распалил ее желание.

Вскоре Айбийке оказалась рядом с кустом, за которым прятался Анчар. Выскочив из засады, тот крепко схватил дочь хана...

Олененок трижды перевернулся через голову и снова превратился в Акбугу. Анчар посадил девушку перед собой на его спину, и Олень помчался, как ветер.
В это время подруги Айбийке спохватились и подняли переполох, закричали, заголосили на разные голоса. И тут же со стороны ханского дворца показались всадники. То были стражники-охотники. За ними бежали гончие. Они быстро стали настигать Акбугу. Олень вдруг остановился, несколько раз подряд ударил передними копытами по земле, и перед преследователями встали высокие горы.
Но горы не удержали охотников. Стражники, не мешкая, прошли через перевал и снова бросились в погоню. И снова расстояние между ними стало быстро сокращаться. Акбугу второй раз остановился, засвистел так, что трава закачалась, и ударил по земле несколько раз задними копытами. И тут же перед людьми хана Эреша возникло бездонное озеро с ледяной водой. От неожиданности преследователи натянули поводья коней, и встали на берегу как вкопанные, видимо, никто из них не умел плавать, а кому хочется утонуть и погибнуть бесславно?!

Акбугу, заметив, что преследователи отстали, сбавил скорость бега — ему необходимо было отдышаться...
Через день на их пути возник дворец Эдил-хана.
— Ну, друг Анчар, веди девушку во дворец и возвращайся с аргамаком,— сказал Акбугу, остановив свой бег недалеко от ханских владений.
— Не хочу я туда! — вдруг заявила ханская дочь. —Разве я стою, сколько стоит один скакун? Если у вас хватило ума выкрасть меня, то, надеюсь, и аргамака вы сможете взять? Я хочу остаться с вами.
— Айбийке права,— сказал Анчар. — Может быть, и на этот раз ты придумаешь что-нибудь?
— Сделаем так,— предложил Акбугу. — Айбийке останется здесь и будет ждать тебя. Я же обернусь красивой девушкой, приму облик Айбийке, и ты поведешь меня к хану. Он отдаст тебе коня, садитесь вдвоем на него и скачите во весь дух по обратной дороге.
— А как же ты, Акбугу? — вскричал Анчар. — Навсегда останешься у хана?!
— Я сказал, поезжайте и не оглядывайтесь. За вами будет погоня Эдил-хана, но она вас не догонит. Вскоре и я буду снова с вами...

Акбугу перевернулся три раза через голову, и тут же рядом встала точно такая же девушка — похожа на Айбийке, как две капли воды.

Хан, увидев желанную красавицу, без промедления отдал Анчару вороного коня со сбруей дорогой и с дорогим сед лом впридачу. Он ликовал, не зная, куда усадить свою невесту.

— Счастлив я! — кричал Эдил-хан. — Есть ли на свете хан, у которого была бы такая красивая жена? Нет на свете такого хана! Пойдем, душечка, я покажу тебе свой сад, бассей ны, райских птиц...

Подведя молодую невесту к чудесному озеру, хан так расчувствовался и разволновался, что захотел ее поцеловать. Но девушка вырвалась из его рук, упала на траву и давай кувыркаться, словно молодая лошадка.
— Айбийке, что ты делаешь? Встань, немедленно! Ты же запачкаешь свое нарядное платье,— всполошился хан. Но Ай бийке на глазах хана обратилась в серого волка, тот так зарычал на него, что влюбленный хан рухнул на землю и потерял -сознание.




Волк трижды перевернулся через голову, принял облик Акбугу и скрылся с глаз. Вскоре он поравнялся с Анчаром:
— Прыгай на меня, а Айбийке пусть скачет на вороном.
Долго ли, коротко ли скакали они, но вот от земель Адыл хана их отделяют считанные метры.
— А теперь поступим так,— сказал Акбугу. — Коня, конечно, мы Адыл-хану тоже не отдадим, у вас с Айбийке путь ох как долог, пешком вам не дойти скоро. Сейчас я превращусь в вороного скакуна, ты меня отведешь к хану, он выдаст тебе птицу, и вы поезжайте своей дорогой. Я же вас потом догоню. — Акбугу трижды перевернулся через голову и превратился в вороного коня — ну, точная копия добытого ими скакуна. Хан Адыл даже не догадывался о подвохе, без лишних слов отдал Анчару прелестную птицу — вместе с золотой жердочкой и кожаной перчаткой.
— Скажите, слуги мои, у кого теперь есть точно такой же конь, как мой вороной? — восхищался скакуном хан Адил. — Поглядите, какой у него торс, походка! Это же редкое чудо природы! Всем готовиться к завтрашней охоте.
В тот день хан не отходил от вороного до самого вечера, гладил его и ласкал, говорил самые нежные слова. К закату солнца повел на водопой, чтобы конь утолил жажду после долгой дороги. Вороной, увидев пыль на дороге, потянулся, чтобы покувыркаться. Джигиты-конюхи не дали ему такой возможности. Но хан смилостивился:
— Пусть поваляется! Потом снова почистите коня — небольшая работа.
Вороной три раза перевернулся через голову, и на глазах всей свиты хана обратился в огнедышащего удава, как раскроет огромную огненную пасть!.. Все со страха лишились чувств, а Акбугу, приняв свой облик, тут же скрылся с глаз.
Акбугу догнал Анчара, и они, день спустя, достигли места, где был убит серый волк, а затем и места, где был застрелен стрелой удав, душивший мать-маралиху. И мать-маралиха из зарослей сосняка вышла им навстречу вместе с олененком и отвесила низкий поклон Анчару.

— Пора прощаться,— сказал Акбугу. — Ты спас наш род, Анчар, и мы помогли тебе, как могли. Теперь под тобой вороной скакун, с тобой едет ханская дочь, и везешь ты заветную птицу, за которой посылал тебя отец. Будь здоров и счастлив. Если вдруг приключится в пути с вами беда, вот тебе три волоска из моей бороды. Ты их подпали, и я явлюсь перед вами. Прощай! Будь осторожен и бдителен. На такое богатство, какое ты везешь, могут позариться недобрые, злые люди.

И Анчар — бодрый и веселый поехал дальше своей дорогой. За спиной его на вороном скакуне ехала красавица Айбийке, а на левой руке восседала райская птица.

Так они проехали весь день, с утра и до позднего вечера, а потом всю ночь и еще один день. И вот наконец вдали показались владения отца и родные места.
— Ну, Айбийке, скоро будем дома,— сказал радостно Анчар. — Давай-ка сделаем здесь последний привал. И конь пристал, и мы устали, и все голодны. Отдохнем, наберемся сил, и завтра к обеду будем дома.

На том и порешили. Крепким сном спали Анчар и Айбийке и не ведали, что по их следам идет коварный и беспощадный враг. А врагом этим был никто иной, как Акдё. Долго он не мог узнать, кто же убил его верного сторожевого волка и змею-удава, рыскал по всей округе. И вот вышел на след вороного скакуна, и все ему стало ясно. Он поехал по следу и вскоре выехал к тому лесочку, где спали молодые. Вороной щипал травку неподалеку, и райская птица тоже спала, утомленная дорогой.

Акдё убил сонного Анчара, сжег тело на костре, а пепел развеял по ветру. Посадил плачущую Айбийке на вороного, крепко связав ее веревкой, прихватил райскую птицу и поехал своей дорогой.

В эту же трагическую ночь Акбугу вспомнил про Анчара: «Как-то он там? Доехал ли домой?»

Вместе с маралихой Белый Олень и олененок вышли из густого леса и поднялись на высокую гору, отсюда, казалось, до Анчара рукой подать — крупные звезды висели над самой головой. Акбугу сразу же обратил внимание на то, что на небе сияли звезды Айбийке, вороного скакуна и райской птицы, а звезда Анчара исчезла. Это сильно удивило оленей. Они вновь и вновь всматривались в звездное небо, но звезду Анчара так и не нашли. «С ним явно что-то случилось. Не иначе беда. Надо узнать, в чем дело. Поспешим!»

И олени встали на след Анчара.
— За ними след в след мчался Акдё,— сказал Белый Олень. —Как мы забыли про него? Он должен был отомстить за своих верных сторожей — Волка и Удава. А вот костер, вернее, след от костра.
— Но кто его разжег? Анчар? Акдё?
— А вот след вороного. Только он идет уже в другую сторону, а рядом след коня Акдё.
— Надо дождаться рассвета, уже темно и ничего не вид¬но,— посоветовала мать-маралиха.

Олени залегли и в дреме дождались рассвета.
Осмотрев местность утром, Акбугу встрепенулся.
— Акдё сжег Анчара на огне,— сказал Акбугу в сердцах. — Это он костер разводил. Отомстил-таки за своих верных караульных. И не просто сжег, а вдобавок развеял пепел убитого, чтобы нам было труднее его оживить.
— А мы все-таки попробуем,— предложила мать-маралиха.

И они втроем, долго лазая по земле, собрали горсть пепла от останков Анчара. С большой осторожностью, чтобы ветер не сдул, ссыпали его в ямку из-под копыт олененка.
— Ну, сынок, ты резвее всех нас,— сказал отец-Олень. — Перепрыгни-ка через эту горсть пепла три раза. Посмотрим, что будет.
Олененок исполнил просьбу отца — трижды высоко прыгнул над пеплом. И — о чудо! — перед ними возник Анчар, живой и невредимый.
— Ох, как я крепко и долго спал! — сказал он.
— Ты не только спал, но был убит и сожжен, мой друг,— сказал Акбугу. — По твоему следу ехал Акдё. Он убил тебя, спящего, сжег на костре и пепел развеял. Айбийке, скакуна и птицу забрал с собой.
— Что же мне теперь делать?
— Мы тоже в полной растерянности. Многое умеем делать, но как бороться с Акдё, сами не знаем. Послушай нас, возвращайся домой, расскажи отцу все, что с тобой произошло. Акдё тебе не одолеть, он сильный, хитрый и коварный враг. Душа его хранится в яйце, которое лежит в кроне высокого тополя, что растет посредине бездонного озера. Если тебе удастся добраться до тополя, сруби его, но сделай так, чтобы яйцо попало в твои руки. Тогда ты одержишь верх над Акдё. Если же яйцо упадет в воду и утонет, погибнешь.
— Чему быть, того не миновать, но я должен сразиться с Акдё! — решительно заявил Анчар. — Я уже все имел: и птицу, и скакуна, и невесту, и все вдруг пропало. Что я скажу отцу? Скажу, что уснул? Он мне такое не простит. Нет, я отправлюсь искать Акдё...

И Анчар отправился по следу коня Акдё и вороного скакуна — благо, их глубокие следы были четко отпечатаны на мягкой земле.

Долго шел Анчар, устал, выбился из последних сил, но ни разу не посетила его предательская мысль о возвращении назад. Передохнет малость и снова шагает вперед.

Однажды, а дело шло к вечеру, вдруг увидел он двух чертей. Черти без всякой жалости дубасили друг друга, не оглядываясь по сторонам.

Анчар подошел к ним ближе:
— Эй, что с вами? — спрашивает. — То ли с ума сошли, то ли чего не поделили?
— Ага, вот и человек, пусть он нас рассудит,— сказал один из чертей.
— Пусть рассудит,— согласился второй, тяжело дыша.
— Ну, коль я ваш судья, рассказывайте...
— Дело вот в чем. Мы — старые друзья. Идем по полю, видим, лежит старая тюбетейка. Ее взял я,— сказал один
черт. — Потом мы нашли дубинку. Дубинку взял он. Только что мы нашли пару старых галош. И вот теперь выясняем, кому должны принадлежать они. Рассуди нас, добрый человек.
— Хорошо, но сначала скажите, какими свойствами обладают вещи, найденные вами?
— Кто наденет на голову тюбетейку, тот станет невидимкой,— сказал первый бес.
— Кто оседлает дубинку, тот мигом окажется там, где он захочет,— добавил второй черт.
— Ну а старые галоши? — спросил Анчар с улыбкой на устах.
— Кто их наденет на ноги, тот ни в какой воде не утонет,— в один голос ответили черти.
— Понятно, но чтобы разрешить ваш спор, я должен заручиться вашим словом, что вы во всем будете мне повиноваться. Если мои слова для вас не в счет, тогда лучше нам разойтись.
— Повинуемся,— в нетерпении загалдели черти.
— Поступим так. Тюбетейку положите вот сюда. Дубинку — сюда. А старые галоши между ними. Положили? Теперь идите вон к тому холму, поднимитесь на него и, когда я махну рукой, бегите ко мне. Кто первым прибежит к галошам, значит, они его. Согласны?
— Согласны!
— Тогда идите к холму. А чтобы сберечь силы на обратный бег, идите не спеша. И я немного отдохну за это время.

Черти поплелись туда, куда их послал Анчар. А когда они удалились на почтительное расстояние, Анчар надел на голову тюбетейку, галоши — на ноги и оседлал дубинку. И, превратившись в невидимку, исчез.

Черти поняли, что их обвели вокруг пальца, снова начали драться. Теперь из-за того, кто из них первым пригласил человека стать их судьей.

Анчар тем временем был уже во дворце Акдё. Вошел он в комнату невидимкой, видит, сидит Акдё и обедает в окружении двух красивых молодых женщин. Айбийке среди них не было. Он присел к столу, наелся и снова вышел. Видит, в саду стоит белая, расшитая орнаментами юрта, а в ней плачет Айбийке.
— Здравствуй, Айбийке! — сказал Анчар, снимая тюбетейку с головы.
— Ой, это ты? — испугалась ханская дочь. — Пришел,
чтобы Акдё тебя снова убил? Он страшный зверь. И меня теперь не пожалеет.
— Не плачь. Ты лучше найди мне топор. А там посмотрим, чья возьмет. И жди меня здесь.

Айбийке принесла черный топор, которым Акдё рубил дрова для печки.
— Я скоро вернусь. Жди меня,— повторил Анчар и напра¬вился к озеру.
Подходит к берегу, видит, большая рыба лежит на песке с раскрытым ртом и едва-едва дышит.
— Как ты попала на берег? Живи и помни меня,— сказал Анчар и опустил рыбу в воду. Сам же смело, словно по суше, зашагал по глади озера прямо к тополю.

Тополь был толстым, в три обхвата,— но и топор оказался острым. Когда дерево под ударами топора стало падать, оно превратилось в яйцо и ушло на дно.
— Ах,— вздохнул Анчар. — Вон, оказывается, в чем заключался секрет тополя. Я-то думал, что яйцо спрятано где- то в кроне дерева... Как же я его со дна озера достану? Не только нырять, плавать и то не умею...
Но тут из воды показалась знакомая рыба. Во рту она держала яйцо.

— За добро платят добром,— сказала рыба. — Ты мне жизнь вернул, и я помогу тебе сохранить твою жизнь. Бери яйцо — оно твое.
Анчар поспешил ко дворцу великана. Тот, увидев яйцо, вплывшее в комнату само по себе, запросил Анчара о пощаде.
— Возьми,— говорит,— моих красивых жен, дворец, сколько хочешь скота, все мои пастбища, только душу оставь. Я стану твоим пастухом, истопником, рабом — только в живых оставь.
— Никак не могу простить тебя,— послышался голос Анчара. — Сколько жизней загубили твои сторожа — волк и удав... Ты знаешь им счет?
— Нет, не знаю, не считал. Но разреши умереть в честном бою. Отложи в сторону яйцо, это моя душа, и давай сразимся. Саблю вон из ножен!
И он, выхватив свою саблю из ножен, бросился на Анчара. Но тот, не раздумывая, с силой ударил яйцо о камень. Яйцо разлетелось вдребезги. Акдё рухнул у его ног.

Делать больше во дворце было нечего, и Анчар, прихватив с собой двух красивых жен великана, а также Айбийке, вороного и райскую птицу, пустился в обратный путь. Через несколько дней они были на перекрестке трех дорог. Видят, там сидят два брата Анчара, грязные, оборванные, голодные — одним словом, на людей не похожие.

Анчар заставил братьев искупаться в реке, нарядил в нарядные одежды, женил их на женах Акдё, и караван продолжил путь.

По пути вдовы Акдё затеяли недоброе дело — как-никак они были злы на Анчара, ведь он убил их мужа, похитил и выдал замуж за каких-то бродяг, которых они раньше и в глаза- то не видели.

— Сам собирается жениться на красивой молоденькой девушке, а вам подарил нас, каких-то вдов великана,— начали они шептать мужьям-братьям. — Вся слава теперь достанется ему одному. Будет повсюду хвастать, что и птицу добыл, и вороного коня со сбруей, и ханскую дочь себе в невесты, и великана Акдё убил. Одним словом, он везет с собой ваш позор. Право, не знаем как вы собираетесь жить с таким братом.
— А что, жены правы,— заговорили между собой братья. — Отец и мать и раньше больше любили Анчара, как младшего. Лучший кусок ему всегда отдавали. Теперь он будет хвастать, что все это он раздобыл сам. А мы что скажем в свое оправдание? Надо что-то придумать и избавиться от Анчара.
Старшие братья, видимо, были не очень умные люди, по подстрекательству своих жен они решили убить Анчара.

Однажды, с наступлением сумерек, они говорят Анчару:
— Мы уже в пути несколько дней. Все у стали, пора сделать привал. Твой черед отдохнуть первым. Оружие свое отдай нам. Мы ночью посторожим скот. Как бы разбойники не напали.

Анчар, ничего не подозревая, передал оружие братьям, а сам лег спать в юрте, только что поставленной общими усилиями. Когда Анчар крепко заснул, братья взяли его острый меч и привязали у входа в юрту таким образом, чтобы Анчар сам себе мог отрезать ноги. После всех приготовлений братья сели на своих коней и с громкими воплями: «На нас напали разбойники!»— начали скакать вокруг юрты. Анчар, сквозь сон услышав их тревожные голоса, бросился к выходу. А так как было очень темно, меча он не заметил, и острое лезвие отсекло ому ноги по колено.

Братьям только этого и надо было. Они привязали плачущую Айбийке и, оставив его одного на погибель, скрылись под покровом ночи.

Анчар не знал, что делать. Догнать бы братьев да отомстить! Но как их догонишь без ног? Как жестоко они с ним поступили! На добро ответили злом...

В это время Акбугу снова поднялся в гору и снова посмотрел в звездное небо. И снова Белый Олень на положенном месте небосвода не нашел звезды Анчара,— она катилась куда-то к горизонту.

— С нашим другом опять приключилась беда! — крикнул Белый Олень. — Я уловил запах гари шерсти. Ему нужна помощь. Поспешим к нему. Он нас вызывает!

Олени явились к Анчару, и он рассказал им, как жестоко и бессердечно обошлись с ним его родные братья. Акбугу некоторое время молчал, затем трижды громко свистнул, и они разбежались в разные стороны света. Анчар снова остался один в полном неведении.

Первым к Анчару возвратился Акбугу. На его спине сидел какой-то белобородый старик.
— Это Улукман-аке — прародитель человеческого рода,— сказал Белый Олень. — Слышал когда-нибудь о таком чародее? Поздоровайся с ним.
— Ассалоом алейкум, ата! — сказал Анчар. — Здравс¬вуйте, отец!
— Мир вам! — приложил руки к сердцу старик. — Акбугу рассказал мне всю твою историю. Молодец, что уничтожил и волка, и удава, и самого великана Акдё. Когда-то Акдё ранил Акбугу, тогда я его вылечил. С тех пор мы тоже друзья. Попытаюсь тебе помочь. Но для этого надо дождаться двух оленей: мать-маралиху и ее сына. Мать-маралиха в неведомых краях должна найти цветы бессмертника и поесть их, а олененок ищет сейчас листья травы «жизнь»...
Первым прибежал олененок. Он принес во рту целый пучок листьев травы «жизнь» и положил их с поклоном перед Улукман-аке. Тот поцеловал малыша в лоб.

Вернулась и мать-маралиха. Сосцы ее были полны молока, она нетерпеливо засучила задними ногами, доите, мол, меня поскорее, вымя лопнет.
Улукман-аке из кармана халата достал какой-то порошок, дал его вволю полизать маралихе. Затем подоил ее прямо ни обрубленные места ног Анчара. Присоединил конечности и еще раз обильно полил молоком. Потом напоил Анчара, и тот вскоре крепко уснул.

Олени пошли пастись, прилег отдохнуть и Улукман-аке. Томительно в ожидании шло время... Но вот Анчар открыл глаза, встрепенулся и вскочил на ноги. Они держали его тело, как прежде, твердо и крепко...

Анчар поблагодарил старика и явившихся оленей за спасение. Пригласил всех в гости к отцу. И они все пришли в дом садовода и охотника Алыбека. Братья все еще продолжали сочинять враки про свои путешествия и приключения, про то, как они достали птицу, коня и ханскую дочь. Увидев Анчара, братья побледнели...
А олени рассказали отцу, как было все на самом деле.

Алыбек выгнал из дома старших сыновей с их коварными женами, оставил в саду жить семейство благородных оленей. И сам жил до глубокой старости рядом с младшим сыном Анчаром, невесткой Айбийке и любимой райской птицей, которая вернула ему силы, бодрость и счастье.


Оставить комментарий

  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent