Легенда о газавате - священной войне

ГАЗАВАТ

Ранней весной 1898 г. во многих кишлаках Ферганы стали распространяться тревожные слухи. Будто в каком-то селении появился святой человек, отмеченный печатью Аллаха. И будто этот человек обличает и пророчествует, призывает и предсказывает. Обличает падение нравов и пророчествует конец света, если нравы не будут исправлены. Призывает покарать виновников. Предсказывает всеобщее благоденствие, если те, кто развращает мусульман, будут изгнаны, уничтожены.

Особенно упорно циркулировали эти слухи в Андижанском, Наманганском и Ошском уездах. Наконец они приобрели определенность и осязаемость. Святым человеком оказался Магомед-Али — Халиф Мухаммед-Сабыр Уулу (сокращенно — Мадали), ишан из кишлака Мин-Тюбе. У него было и другое прозвище: Дукчи-ишан, т.е. веретенщик (что указывает на его профессию).

Он говорил на тайных собраниях:
— Братья! Пришло время освободить наш край от неверных! Посмотрите, орусы распахивают наши земли, орусы строят себе дома в наших тысячелетних городах. На священной земле мусульман они возводят нечистые молельни и водружают на куполах кресты! Их женщины ходят с открытыми лицами. Они принесли с собой разрушение нравов!

Их большие и малые начальники распоряжаются у нас по праву хозяев. Их зякетчи трясут с нас налоги: эти налоги идут не в казну наместников Аллаха, не на нужды мусульманской общины, а уплывают из наших краев неведомо куда! Доколе это все терпеть?

Вскоре у него появились ученики — мюриды. Они несли слова «#мама» в самые отдаленные кишлаки. И слова эти падали на благодатную почву.

Кто же он такой, этот лидер повстанцев? Мадали-ишан родился в 1853 г. в кишлаке Мин-Тюбе Маргеланского уезда в семье бедняка. Его отец Мухаммед-Сабыр имел всего 5 танапов земли и занимался изготовлением веретен. Со временем этому ремеслу научился и Мадали. С юных лет он работал батраком-глинобитчиком у феодала— ишана Султан-хана Тюри. Постепенно, попав под влияние ишана, Мадали становится мюридом, его последователем, а затем и хальфою — наместником ишана. В 1882 г. после смерти ишана Султан-хана Тюри его преемником стал Мадали. В 1887 г. он совершил паломничество в Мекку и стал ишаном религиозного среднеазиатского ордена Мухаммеда Богоэтдина «Накшабандия».

Как высшее духовное лицо принимал многочисленные приношения животными, продуктами питания, вещами и деньгами. Держал при себе более 40 мюридов и 30 обслуживающих лиц, которые всячески поддерживали «славу» своего духовного отца, распространяли вести о пророчествах и «чудесах» Мадали.

К концу XIX в. общественные отношения в Средней Азии вообще (и в Южном Кыргызстане в частности) сложились следующим образом: местные феодалы и царская администрация после присоединения края к России быстро нашли общий язык и частично даже слились в единый клан: баи и манапы, заняв должности волостных управителей, аильных старшин, биев и казиев, сами стали царскими чиновниками. Интересы у них были общие: сладко жить за счет народа.

Безжалостная эксплуатация, поборы и вымогательства, произвол и насилие — все это неизбежно должно было закончиться стихийным возмущением угнетенных. Дукчи-ишан и поддерживавшая его клерикально-феодальная верхушка из числа недовольных воспользовались тяжелым положением трудового народа и направили его гнев не на истинных виновников, а вообще против «капыров» под знаменем газавата.



...Селение Тамчи-Булак было расположено в 20 верстах от Оша, вблизи границы Ошского и Маргеланского уездов.

После полудня 17 мая 1898 г. здесь на небольшой площади собралось около 300 человек из Наукатской волости.

Люди были вооружены палками, ножами, самодельными пиками, даже кетменями.

Возбуждение толпы все время поддерживали несколько главарей-мюридов Дукчи-ишана. Верховодил некий Оморбек Алимов. Чтобы его лучше видели, он взобрался на арбу и с жаром говорил:

— Знайте, братья, люди святого ишана сегодня в ночь нападут на орусов в Андижане и Маргелане. То же самое мы сделаем здесь, в Оше. Если собаки набросятся на волка со всех сторон, ему — конец. Пусть же еще до рассвета Азраил и самые страшные шайтаны унесут души капыров в преисподнюю!

В ту трагическую ночь, с 17 на 18 мая повстанцам удалось совершить нападение на русский гарнизон лишь в Андижане. Палки повстанцев не стреляли. Зато ружья русских били не вхолостую. Были жертвы с обеих сторон.

Напрасные жертвы. Ибо восстание с самого начала было обречено на неудачу.

Трудовые массы, задавленные нуждой, разоряемые поборами, поддались на агитацию клерикально-феодальных элементов, и они же понесли основные потери, будучи в решительный момент преданы своими «вдохновителями».

Итак, восстание было подавлено. Дукчи-ишан повешен. Жестокое наказание понесли и его ближайшие сподвижники. Но главный удар обрушился на «черную кость», на букару. Властями по этому делу было привлечено 257 кыргызов, не считая представителей других национальностей. Решением военного суда в Оше было осуждено на смертную казнь 106 человек. Правда, боясь нового возмущения, всем им казнь заменили многолетней каторгой.

И зазвенел кандалами караван осужденных. Дальняя дорога... Страшная дорога в Сибирь.

Среди обреченных шагал и акын Токтогул Сатылганов (1864—1933) из Кетмень-Тюбе — гордость кыргызского народа.

Свободомыслие Токтогула, смелое разоблачение эксплуататоров вызвало их жгучую ненависть к поэту. Сыновья манапа Рыскулбека, давно таившие злобу на непокорного певца, получили возможность в это смутное время расправиться с ним. По их доносу Токтогул был ложно обвинен как активный участник Андижанского восстания и приговорен к смертной казни через повешение. Казнь заменили ссылкой на семилетнюю каторгу в Сибирь.

Вернувшись из ссылки, Токтогул многое понял. Он с презрением отверг оголтелый национализм реакционных феодально-клерикальных кругов. Он тепло вспоминал и благодарил в своих песнях русских друзей — Семена и Харитона, которые организовали ему побег с каторги, указали дорогу, помогли продуктами и деньгами.

Общение с русскими политзаключенными помогло Токтогулу понять, что не межнациональная рознь, но борьба против всяческих угнетателей должна стать целью борцов за правду:

Вижу: рядом казах,
Русский, кыргыз, узбек.
Вижу: стоят вокруг,
Несчастные, как и я.
Каждый мне брат и друг.
Узники, как и я.

Токтогул стал знаменем кыргызского народа в борьбе за лучшее будущее, его совестью.

Мифы и легенды