Ош. Город и его жители
Рассказы отдельных торговцев и других русских людей об Оше
Документальные источники времени зависимости Киргизии от феодального деспотического Кокандского ханства, как кокандские, так и русские, содержат крайне мало фактических и достоверных сведений для описания города Оша, как, впрочем, и других населенных пунктов в Восточном Приферганье. Однако из скупых рассказов отдельных торговцев и других русских людей — «невольных странников», подобных Ф. Ефремову, записок посланных в Коканд представителей российских властей, отечественных и иностранных путешественников вырисовывается общая картина о состоянии, города Ош первых трех четвертей XIX в. Проясняются и отдельные детали: его примерные размеры, примечательные топографические объекты, общий характер застройки, занятия жителей, некоторые городские события времен истории ханства и т. п.
В середине XVIII в. Ош представлял собой, скорее, временную ставку, чем постоянное местообитание киргизских кочевых феодалов. Восточные источники прямо свидетельствуют, что киргизы «в городе Ош зимуют, ... занимаются земледелием и выпасают на летних пастбищах скот». В те годы город, очевидно, не был хорошо укреплен, отсутствовали оборонительные стены (источники, во всяком случае, о них не сообщают). Но археологическое обследование окрестностей города позволяет заключить, что, по крайней мере, на его юго-западной окраине, обращенной в сторону Алая — самого «неспокойного» района Кокандского ханства, какая-то крепость стояла.
Нарративные источники упоминают крепость Мады, располагавшуюся всего в одном фарсанге от Оша. В 1275 г. х. (1858/59) поблизости от Оша была отстроена и другая крепость в местности Лангар. Именно эти крепости принимали первые удары повстанцев против ханского гнета. Сам же Ош не без борьбы за него переходил из рук в руки. Цитадель, которая находилась в центре города, не была приспособлена для долговременной обороны, поэтому, например, когда киргизские повстанцы в 70-х годах XIX в. дошли до селения Араван и напали на Ошскую цитадель, ханский наместник тут же бежал из города.
Первым российским путешественником, побывавшим в Оше еще в 70-х годах XVIII в., был унтер офицер Филипп Ефремов. «Странник поневоле», беглец из плена, естественно, уделяет особое внимание расстоянию между городами. От Оша до Маргелана, отмечал Ф.Ефремов, 3 дня пути, а от Оша до Кашгара— 13 дней. Ф. Ефремов отмечает также независимость от Кокандского ханства киргизов, но сам город, по словам автора, был ему уже «подвластен».
Сибирский казак Максимов в начале XIX в., по дороге в Кашгар видевший, как «киргизы и кипчаки кочевали близ Оша», сообщал о паломничестве мусульман к юре Тахт-и Сулейман.
Кокандские послы, бывшие в 1832—1833 гг. в Турции, назвали в составе Кокандского ханства 12 больших городов, многочисленные городки и кишлаки. Одним из них, несомненно, был г. Ош, который являлся административным центром вилайета. В нарративных источниках Ош иногда продолжал упоминаться также под названием Тахт-и Сулейман — по названию горы, возвышающейся на западной окраине города. «Святая» гора влекла к себе паломников из разных мусульманских стран, благодаря чему город был известен как один из религиозных центров Ферганы. Здесь от позднего средневековья сохранились еще старинные мечети, усилием кокандского духовенства еще шире распространялся ислам и строились медресе, десятки, если не сотни, мечетей. Одним из самых известных было медресе Алымбека (о нем более подробно расскажем ниже). Паломничество взвинчивало мусульманский фанатизм. Средневековое религиозное мракобесие отнюдь не способствовало социальному и культурному прогрессу.
