Танец — стихия У. Сарбагишева

Успехи У. Сарбагишева

Во время декады киргизского искусства в Москве Уран Сарбагишев успешно выступил в ролях Кадыра и Нурдина.

После декады Сарбагишев испытал новый творческий подъем, подготовил партию Альбера («Жизель» А. Адана).

Новая роль была другим полюсом по сравнению с тем, что приходилось играть артисту перед этим. «Обычно,— писала известная советская балерина Викторина Кригер,— танцовщиков и танцовщиц подразделяют на классических и характерных. У первых балетный репертуар строится на классических партиях, у вторых — на народных танцах, зачастую стилизованных в условиях балетного спектакля. Редко кто из артистов в своем даровании объединяет эти оба «полюса» .

Трудно согласиться с тем обобщением, которое делает В. Кригер. Если говорить о советском многонациональном театре, то таких исключений не так уж мало. Особенности работы в национальном театре основаны на овладении спецификой единства классического и национального танца. Эта проблема встала с самого начала и перед Ураном Сарбагишевым. Выступая в национальных балетах, артист не ограничился рамками народного танца, не стал чисто характерным танцовщиком. И он доказал это в «Жизели».

Воспитанник реалистической школы балета, Сарбагишев показал всю многогранность своего таланта. Когда мы впервые знакомимся с Альбером, то он кажется нам юношей романтического характера без ярко выраженных бурных страстей. Он скорее элегического склада, скорее натура созерцательная, чем действенная. Полюбив Жизель, и будучи обручен с другой, не задумывается над последствиями. А когда открывается его обман, он не чувствует ничего, кроме посрамления. Во втором акте от былой юношеской созерцательности не остается следа. Раскаяние, скорбь и печаль не покидают его. Дуэт с Жизель во втором акте показывает, как много невысказанных чувств таилось в его сердце, как много нежности было и навсегда останется в нем для Жизель.

В роли Альбера Сарбагишев проявляет мастерство и глубокое понимание классических принципов, его танец отличается четкостью линий, грациозностью поз, плавностью движений.

Уран Сарбагишев танцует много. Выступая в ведущих партиях почти всех балетных спектаклей, он в то же время постоянно готовит новые роли. После «Жизель» артист совместно со всем творческим коллективом работал над воплощением оригинального балета «Куйручук» К. Молдобасанова и Г. Окунева. Затем Сарбагишев выступал в балетах «Корсар» (Конрад, 1961), «Ромео и Джульетта» (Ромео, 1962), «Лауренсия» (Фрондосо, 1962), хореографических миниатюрах «Египетские ночи» (Амун), «Франческа да Римини» (Паоло, 1963), «Бахчисарайский фонтан» (Вацлав, 1964) и др.

Из многих ролей, сыгранных в последние годы Сарбагишевым, пожалуй, выделяются партии Фрондосо в «Лауренсии» и Садыка — в «Куйручуке».

Как можно заметить, большинство своих ролей Сарбагишев делит на две части: в первой половине перед нами один человек, а во второй — другой. Так, например, в исполнении роли Альбера: сначала — созерцательность, какая-то вялость, затем, словно после встряски,— энергия, ясность, глубина и верность чувства.

Может быть, эта особенность актерской манеры артиста несколько озадачила рецензента спектакля «Жизель», который писал, что «в первом акте танцовщику недостает актерской выразительности, свободы и простоты». В то же время «второй акт, характеристика скорбной любви, страдания, печали Альбера переданы У. Сарбагишевым с покоряющей убедительностью и зрелым мастерством».



Рецензент, видимо, хотел видеть Альбера, что называется «в одном ключе» и в начале, и в конце. Но в том-то и состоял замысел актера, чтобы показать своего героя в динамике. И то, что рецензент принял «за недостаточность актерской выразительности» на самом деле соответствует актерскому замыслу той некоторой беспечности, созерцательности, которой окрашен рисунок роли Альбера в первом акте.

Фрондосо у Сарбагишева также не сразу раскрывает истинный свой характер. Вначале это молодой обаятельный крестьянин, влюбленный в Лауренсию. Кажется, что за его темпераментностью не кроется ничего, кроме любовного чувства, что он ничего больше не замечает. Однако это впечатление обманчиво. Отношение Командора к народу, издевательства его приближенных не оставляют Фрондосо равнодушным. Сарбагишев показывает, что в простом крестьянском парне достаточно душевности и мужественной самоотверженности. И его стремительный танец, который вначале отличался некоторой лихостью, в заключительной сцене приобретает более строгие, мужественные вариации.

В недавней постановке театра хореографической новеллы «Барышня и хулиган» Д. Шостаковича Сарбагишев с подлинно творческой смелостью взялся за новую роль, и вот уже как бы отступили его прежние партии — галантные принцы и влюбленные кавалеры. Перед нами невиданный еще на балетной сцене характер — бесшабашный Хулиган с необузданным нравом. Но сквозь плесень бесшабашности все явственнее проявляются в нем черты подлинной человечности. Перерождение Хулигана потрясает правдой жизни и логичностью порывов. Место Хулигана занял новый человек, который даже завоевывает наши симпатии.

Во всем, что изображает артист, соблюдена точность хореографии, чувство меры и ясность замысла. «Эту партию я считаю для себя вторым сценическим дебютом,— писал Сарбагишев.— Ибо прежде я всегда танцевал сугубо классические партии, а эта роль острохарактерная и глубоко своеобразная». Роль Хулигана в балетной миниатюре Д. Шостаковича в исполнении У. Сарбагишева — свидетельство не только поисков, но и находок артиста.

Труд талантливого танцовщика был не раз отмечен. В 1957 году ему было присвоено звание лауреата
Республиканского и Всесоюзного театральных фестивалей, посвященных 40-летию Октября, а в 1962 году— почетное звание заслуженного артиста Киргизской ССР. Уран Сарбагишев— участник VI Всемирного фестиваля молодежи (1957) и декады киргизского искусства и литературы,в Москве (1958 г.).

Мы уже отмечали интерес Урана Сарбагишева к самостоятельной режиссерской работе. Солист балета начал пробовать силы, как балетмейстер. Он становится ассистентом режиссера при постановке «Ромео и Джульетта», ставит «Двенадцатый этюд» Шопена, «Мелодию» Глюка, танец «В горах Ала-Тоо».

И все же стихия У. Сарбагишева — танец. Где бы он ни выступал — в Москве или Гаване, Ленинграде или Фрунзе, всюду ему сопутствует успех. Это успех всего Киргизского балетного театра, воспитанником которого является ныне народный артист республики Уран Сарбагишев.

Сила образа созданного У. Сарбагишевым на сцене