Роман Бениаминович Нудель, Василий Савельевич Гладков, Владимир Григорьевич Рогачев - мастера рисунка, акварели, книжной иллюстрации
Время от времени в станковом эстампе проявляли себя художники, чьи основные творческие силы отданы другим областям графического искусства — рисунку, акварели, жанру книжной иллюстрации.
В начале 60-х гг. в эстампе начинал работать Роман Бениаминович Нудель («Маки», цветная литография, 1960; «На перекрестке», 1961, офорт, акватинта), затем развиваясь как акварелист и рисовальщик. В 80-е гг. он вновь испытал прилив интереса к эстампу. В технике цветной линогравюры им создан триптих «Стройки 1-ой пятилетки» («Строят Интергельпо», «Строительство железной дороги Фрунзе — Быстровка», «Кантский сахарный завод строится», 1984). Выразительные по композиционному строю и цвету листы убедительно воссоздают атмосферу исторического времени, трудовой энтузиазм людей.
Ряд выразительных эстампов создал Василий Савельевич Гладков, активнее работающий как художник книги. В числе его удач автолитография «Воспоминание. Над Белой» (1972). В этой законченной графической композиции создан яркий образ Башкирии с широкой панорамой реки Белой и лесных просторов. Здесь тонко использованы богатые живописные возможности литографской техники, ее способность создавать пространственную среду. Особую приподнятость образу придает летящая стая лебедей, изображенных крупным планом и дающих ощущение полета и свежего ветра.
Творческая удача Владимира Григорьевича Рогачева — серия автолитографий по мотивам повести Ч. Айтматова «Материнское поле» (1966—1967). В листах серии «Детство», «Отчаяние», «Радость» («Дождь») ощутимы глубокие характеры айтматовских героинь, драматизм человеческих судеб, напряженная атмосфера жизни военных лет. В особенности выразительна композиция «Радость» («Дождь»), где художнику удалось передать благотворное, «врачуюш,ее» воздействие на человека сил природы. Радость, жизнь, очищение — такие ассоциации вызывает изображение молодой киргизки, стоящей под ливнем, обратившей лицо и ладони навстречу струям дождя, как бы уносящего с собой накопившуюся в душе горечь. Здесь угадан масштаб и срез реалистического изображения фигуры по отношению к условно взятому фону, лаконично и выразительно тоновое решение. На бумагу плотно легла мягкая, сложная фактура камня. Тонко учтены градации черного, белого, серого цветов. Рогачев выступает здесь и вдумчивым интерпретатором образов Ч. Айтматова в области изобразительного искусства, и художником, самостоятельно мыслящим, чувствующим специфику графического материала.
