Полигамия в исламе

В одной из статей в журнале «Молодые мусульмане» шейх Мухаммад аль-Газали заявляет, что в настоящее время главная проблема арабских стран - это не полигамия, а «кризис» брака, т.е. уменьшение числа заключаемых браков. Правда, при этом он признает, что такое положение существует в основном среди низших слоев населения (рабочих, феллахов, мелких ремесленников и служащих), которые не могут жениться из-за отсутствия достаточных средств для уплаты махра. Кроме того, мусульманский брак требует очень больших расходов со стороны жениха. Поэтому мужчины из беднейших слоев населения арабских стран испытывают серьезнейшие затруднения при женитьбе, а зачастую вообще не в состоянии прокормить одну жену. Мужчины же из зажиточных слоев населения, особенно в деревнях, имеют по нескольку жен. Аль-Газали считает, что «нет необходимости в изменении закона о многоженстве, так как экономический уровень населения сам по себе не позволит мужчине иметь больше одной жены, и многоженство отомрет само».

Какой же выход из «кризиса брака» предлагает автор? Никакого. Он советует молодым людям, которые не в состоянии жениться, следовать аяту Корана, гласящему: «И пусть будут воздержаны те, которые не находят возможности брака, пока не обогатит их Аллах Своей Щедростью».

Одним из тех, кто оправдывает полигамию, является и Гамаль Бадави, автор брошюры «Полигамия в исламском законе». Если аль- Бардиси, защищая полигамию, безапелляционно заявляет, что она необходима для удовлетворения плотских стремлений мужчины, то Гамапь Бадави осторожнее подходит к этому вопросу. Он пишет, что ислам «не навязал», «не стимулировал», а только «разрешил» полигамию, учтя все социальные проблемы, которые были и могли возникнуть в будущем. По его мнению, «допущение ограниченной полигамии только свидетельствует о том, что ислам - религия реалистичная».

Какова же в настоящее время социальная необходимость в полигамии?

Во-первых, в «некоторых районах земного шара» отмечается большая смертность среди детей. Выход из такого положения Бадави видит только в полигамии, благодаря которой якобы увеличится численность детей.

Во-вторых, женское население преобладает над мужским, причина этого в большинстве случаев - война. И «в таких случаях, - заявляет Бадави, - полигамия является самым подходящим выходом». Развивая свою мысль далее, он говорит, что в противном случае «женщины превращаются в орудие для удовлетворения низменных инстинктов мужчины, не имея при этом никакой гарантии, никаких прав, никакой финансовой помощи» и «возникают коррупция и аморальное поведение».

Аль-Бадави ратует за сохранение полигамии, оправдывая это заботой о соблюдении нравственности одиноких женщин. Моральный же облик мужчины-многоженца его не интересует. По его словам, «причиной того, что ислам категорически не запрещает многоженства, является тот факт, что при определённых условиях в различных местах и в различные времена ограниченная полигамия - это лучше, чем развод или двуличная видимость морали». Согласиться с аль- Бадави можно только в одном: для одиноких женщин существует опасность стать беззащитной игрушкой в руках мужчины. Однако эта опасность становится реальной только в тех странах, где закон не охраняет права и достоинство женщины, где ей не предоставляется возможность быть экономически не зависимой от мужчины.

Высказывания современных мусульманских модернистов и традиционалистов свидетельствуют об их консервативном отношении к женскому вопросу. Многие из них считают, что со временем институт полигамии якобы изживёт себя. Однако существующая реальность говорит об ином. Хорошо иллюстрирует это современная практика возрождения норм мусульманского права в большинстве арабских стран.

Так, законодательство почти всех арабских стран закрепляет известную норму шариата, позволяющую мусульманину иметь до четырёх жён, причём в некоторых из них (например, в Иордании) не предусмотрено никаких ограничений полигамии в этих установленных мусульманским правом пределах.

Иногда ограничения полигамии формулируются весьма абстрактно. Так, Семейный закон № 3 1978 г. Йеменской Арабской Республики гласит, что мужчина может одновременно состоять в браке с несколькими женщинами (но не более чем с четырьмя) при условии «справедливого» к ним отношения и наличия материального достатка, позволяющего ему содержать их. В противном случае ему разрешается иметь всего одну жену.



Характерной чертой семейного права некоторых арабских стран является закрепление в нем ряда ограничительных условий, без соблюдения которых полигамия не допускается. Одним из них является обязательное получение разрешения на второй и последующие браки от суда, который принимает во внимание объективные возможности и субъективные качества мужа. Так, сирийский закон дает право судье разрешить второй брак только в том случае, если муж в состоянии содержать жен и имеет «законное» основание требовать заключения нового брачного договора (таким основанием может быть признано, например, бесплодие жены). Иракский закон № 88 1959 г. «О личном статусе» (с изменениями 1963 и 1978 гг.) добавляет к этим двум условиям третье - «справедливое» отношение мужа к женам. В Народной Демократической Республике Йемен полигамия строго ограничена бигамией, т.е. возможностью мужчины одновременно состоять в браке не более чем с двумя женщинами, что представляет собой принципиальный отход от традиционного положения мусульманского права.

Единственная арабская страна, законом запретившая полигамию, - это Тунис. Статья 18 Кодекса гражданского состояния (1959 г.) гласит: «Полигамия запрещается. Каждый, кто, находясь уже в брачных отношениях, вступит во второй брак, не расторгнув предварительно первый, будет подлежать тюремному заключению сроком на один год и наложению штрафа в сумме 240 тыс. фр. или какому-нибудь одному из этих наказаний, даже если новый брак будет оформлен в соответствии с законом». В ТО же время закон не отрицал юридической силы за ранее сложившимися полигамными браками.

Этот кодекс был принят в Тунисе благодаря личным усилиям Хабиба Бургибы, бывшего в то время его президентом. Хотя запрещение многоженства явилось прямым нарушением шариата, Бургиба аргументировал это нововведение ссылками на четвертую суру Корана, произвольно прерывая ее с тем, чтобы добиться соответствующего смысла: «...А если боитесь, что не будете справедливы, то - на одной...» (Коран, 4;3). В речи 12 августа 1956 г. Бургиба заявил следующее: «Углубляя смысл данного стиха, заметим, что можно подумать над этим суждением и что полигамия никогда не приветствовалась исламом». Приведенный пример еще раз показывает, как можно модернизировать и приспосабливать установления Корана к нуждам и требованиям современности. Значение Кодекса гражданского состояния, основные положения которого, кроме запрещения полигамии, включали изменение процедуры заключения брака, отмену талака (расторжения брака только по инициативе мужа), наследования имущества в зависимости от родственных связей, было огромным и вызвало широкий отклик во всем мусульманском мире. Французский исследователь де Монтети ставит Тунис в этой области в один ряд с Турцией времен Мустафы Кемаля и советскими среднеазиатскими республиками.

Но с 70-х годов в Тунисе, как и в других арабских странах, объявлено о возврате к «мусульманскому фундаментализму», т.е. к ревностному соблюдению всех предписаний шариата (и ислама в целом) в том виде, как они были сформулированы во время раннего средневековья. Фундаменталисты требуют полной исламизации общества и возрождения всех морально-этических норм шариата, даже наиболее жестоких из них: отрубание руки за воровство, порку, забивание камнями за прелюбодеяние, восстановление институтов полигамии, ношение покрывала женщинами, лишение их политических прав и т.д. В Тунисе представители движения фундаментализма «обрушивали свой гнев прежде всего против западнических нововведений Бургибы, офранцузывания нравов, эмансипации женщин»